На неведомых тропинках: По исчезающим следам

Сумерки, в отличие от тьмы хода, показались мне ярче солнечного дня. Стяжатель молча стоял у насыпи черной жирной земли. Блеснули теплым малиновым светом нечеловеческие глаза. Картэн не делал попытки приблизиться или войти. Без особой надобности стяжатели не нарушали границ личного пространства друг друга. Взрослые и состоявшиеся стяжатели, а не подростки, переживающие непростые этапы взросления. Им еще много предстояло узнать о своем виде, теле и способностях.

Ворий протянул руку, и я вложила в нее найденные тома. Собиратель втянул запах потертых переплетов и потребовал:

— Тетрадь Тура?

— Там были только учебники, — Пашка пожала чешуйчатыми плечами.

— Потому что только их я и взяла, — Мила посторонилась, и из темного лаза показалась Лидия, короткие волосы стояли дыбом. — Простите, но они так пахли, — она опустила голову перед хранителем библиотеки.

Из норы выбрался молодой целитель, облаченный лишь в синие джинсы и блестящие кольца наручников на левом запястье в качестве модного в этом сезоне аксессуара.

— Зачем мне её книжка? — сморщила нос Лили, кивнув в мою сторону.

— Она моя, — рыкнул ворий.

— Девочка, а ты уверена, что не взяла ее, чтобы прижимать к телу долгими одинокими вечерами? — спросила змея.

Молодая стяжательница зарычала. На ней была наверняка та самая белая рубашка сокурсника Мартына. Полы доходили до середины стройных бедер, длинные рукава натянуты на покрасневшие ладони, с которых уже начала слезать кожа.

Целитель не мог воздействовать на неживую материю, но даже будь это иначе, магия и механизмы плохо сосуществуют. Другое дело мазь с чесоточным порошком или вытяжкой из ядовитого плюща. Воришке пришлось пережить несколько неприятных минут.

Мартын взял узкую ладошку девушки, глаза зажглись яркой зеленью, отмершая кожа опала, обнажив новый розовый слой.

— Девочка услышала, что ты уезжаешь, и сорвалась, — продолжала ухмыляться Пашка.

— Да, — дернулась Лили, — Уезжаешь до шабаша! Сам пригласил, а потом решил сбежать, — она топнула голой ногой.

— Не продуманная кража, а порыв. Кеды, рубашка, в которой он был, когда вы в первый раз… — я не сдержала улыбку, хотя совсем не хотела смеяться над девушкой, — когда ты сама сняла ее с него. Книги, ноутбук, ручки из стаканчика. Ничего не забыла? — Лида отвернулась и уткнулась в обнаженное плечо молодого целителя. — Вот почему это так походило на глупость. Но дневник Тура она не брала. Понимаете?

— Нет, — ответила за всех Мила.

— Кража бесполезна, если украденное не уникально.

— Мы вернулись к тому, с чего начали, — первым понял Мартын. — Кто-то не хочет, чтобы мы прочли эту книгу.

— Кто? — спросила Пашка.

— Я бы тоже не отказался узнать, — ворий взвесил книги и позвал, — Лидия!

Девушка вздрогнула и еще сильнее прижалась к целителю.

— Определяю тебе наказание: две декады отработки во благо моего логова. И они начинаются прямо сейчас.

Солнце село, остров детей освещали многочисленные окна не менее многочисленных корпусов. Хранительница и ворий ушли, деликатно оставив нас наедине с проблемами. Лили уходить не хотела, но стяжатель не тот, кому можно возражать.

— Вы же начали ее читать, — расхаживал взад-вперед перед кротовьей норой так и не удосужившийся одеться Мартын, — ну, вспоминайте.

Я пыталась, в памяти остались какие-то обрывки, подчеркнутые фразы. Дневник из-под пера Тура Бегущего вышел, на удивление, нудным.

«Проснулся. Поел. Попил. Продвинулся на тысячу шагов. Нашел следы, следовал по ним до разлома. Никого не встретил. Лег спать».

Одно и то же каждый день, с небольшими отклонениями. Пару раз он принимался пространно рассуждать о цели поисков, доспехе, судьбе, душах и демонах. А потом снова шел, ел, пил, срал, вернее, спал. Если что и было в этой книге, то я либо не поняла, либо еще не дочитала.

Пашка развернулась, вглядываясь во тьму.

— Наш молчаливый помощник вернулся на пост, — собравшийся кольцом хвост, расслабился.

На тропинку вышел Марик. Я с надеждой вгляделась в темноту за его спиной, но она осталась неподвижной. Алиса не пришла.

— Узнал что-нибудь? — спросила я, безуспешно стараясь скрыть разочарование.

— Ставр, Гринька, Митька и Жик отобрали петарды у одного из новеньких, — отчитался парень.

— Неделю назад был новый набор платников, — пояснил Мартын.

Понятное дело, бесплатников никто не набирает, они приходят сами и в любое время года.

— Пацанам понравилось, он так потешно отбивался, просил не поджигать петарды у библиотеки, — сын падальщика почесал нос, — Плакал, что его накажут.

— «Делай что хочешь, только не бросай в терновый куст[2]», — процитировала Пашка, немало меня этим удивив.

Мартын положил руки на плечи пацану и, заглядывая в лицо, проникновенно спросил:

— Узнаешь его? Или те парни укажут? Принявших первый год обучения чуть больше двух десятков, найти его не так уж и сложно, исключить девочек и тех, кто…

— Да, зачем? — высвободился Марик. — Мы его уже нашли.

— Мы? — переспросила я.

— Легенда Зимы у корпуса осталась, чтобы не сбежал, а я за вами, — он снова почесал нос. — Она тоже эту фразу про куст сказала. Выходит, он специально подал им идею?