На неведомых тропинках: По исчезающим следам

Мужчина хмыкнул, в руке сверкнула металлом вторая скоба, и он неспешно пошел к девушке. Мартын захрипел, раскаленная железка осталась торчать из его щеки, словно кто-то приставил к голове парня строительный степлер и нажал на спуск. Пахло не только травой, пахло поджаривающимся мясом. Кровь заливала нижнюю часть лица Мартына, подбородок, шею и грудь, делая его похожим на героя второсортного фильма ужасов. А ошейник все так же исправно поглощал магию, на которую тот был еще способен.

Я почувствовала, как по щекам снова потекли слезы. Бесполезно. Надо просто закрыть глаза и не смотреть, потому что иначе можно сойти с ума, как Пашка.

Восточник коснулся пальцем нанесенной минуту назад раны и поднял скобу. Чешуйчатый хвост, взметнувшийся с пола, стал неожиданностью для всех. Но дороже всех заплатил за нее целитель, его с размаху отбросило в стену. Для меня все выглядело так, будто мужчина сделал два шага, взлетел, ударился спиной о стену и съехал на пол. Так быстра была явидь. И так зла.

Шипение угольно черной змеи было едва слышным и вместе с тем оглушало, вкрадчивый звук полный ненависти.

Та-так-та-так-та-так, — наращивал темп маятник.

Парень замычал, снова стукая ногами, большой палец на правой ноге беззастенчиво выглядывал сквозь рваную дыру серого носка. Пашка подцепила когтем торчащую из его щеки железку и небрежно выдернула из плоти. На одном из блестящих концов повис крохотный кусочек мяса.

Парень заорал, зажал внезапно ожившими руками рану. Я почувствовала, как онемение, сковывающее губы, отступило. Восточнику стало не до контроля над пленниками.

Не сводя горящих медью глаз с экспериментатора, змея отбросила вырванную скобу. Звякнув о светлую стену, та упала на пол в шаге от моей закованной в стекло ноги.

— Сними с Мартына ошейник, — закричала я.

Но восточник пришел в себя быстрее, словно очнувшись от крика, он открыл посветлевшие глаза. Чешуя на правой стороне змеи тут же встала дыбом. То, что он сделал, походило на чистку рыбы, так хорошая хозяйка проводит ножом по блестящему боку, убирая чешуйки. Шипение сменилось ревом боли, хвост взвился, ударил восточника. Еще и еще.

Так-так-так, — отвечал ударом на удар метроном.

Брызнула кровь. Из носа мужчины, из-под встопорщенных чешуек явиди. Удары целителя были не столь очевидны, но не менее действенны.

— Ошейник! — повторила я.

На этот раз она послушалась. Лапа с когтями подцепила кольцо, и тут же превратилась в тонкую человеческую руку.

Мы одновременно охнули. Парень все еще хрипел, заживляя собственные раны и теряя силы. Артефакт забирал у нечисти магию. Целитель не мог колдовать, а нелюдь? У Пашки магия в крови, в обращении. Святые! Артефакт выпил из нее эту нечеловеческую силу, и перед восточником снова стояла девушка.

Экспериментатор медленно поднялся. По лицу явиди зазмеилась серая цепочка и тут же исчезла, растворяясь в светлой коже. Чешуя не спешила нарастать обратно. Пашка отступила на шаг.

— Вот что бывает, когда слушаешь человека. Оковы пьют силу любого, нелюдь, — мужчина поддел ботинком звякнувшую цепь и перешагнул через нее. — Пройдет некоторое время, прежде чем твоя вернется. Как раз когда дом займет новый хозяин.

Целитель поднял все еще зажатую в руке скобу и улыбнулся. Кровь медленно стекала по правому виску, но он все еще был силен. А Пашка вновь стала человеком, сильным, быстрым, по сравнению со мной, но все равно человеком. Мы с Мартом были прикованы к полу. Парень с трудом отводил руки от раны на лице. И все же что-то изменилось, не в окружающем мире, в нас. В явиди.

Змея зарычала, грубо и неловко, неприспособленным человеческим горлом. Сейчас она была готова драться. И не она одна. Подвижный конец цепи взлетел и захлестнул ладонь целителя. Мартын не мог встать, но руки снова слушались парня, и он нашел им лучше применение, нежели трагично прижимать к лицу.

Экспериментатор дернулся, но было поздно, металл пришел в соприкосновение с кожей. Одно из звеньев наделось на скобу, и первое самое естественное движение, стряхнуть, сбросить цепь, пропало в туе.

Пашка с тонким девчачьим визгом налетела на восточника, толкая маленькими кулаками в грудь. Мужчина сделал шаг назад, споткнулся о ногу парня и стал заваливаться на спину. Его глаза вспыхнули магией, Пашка дернулась от боли, но не остановилась, снова ударяя целителя в грудь. Цель на ладони не дала мужчине сделать больше.

Восточник упал навзничь. Мартын тут же обхватил его ногами, фиксируя руками голову, и не давая подняться. Цепь вместе с зажатой в кулаке скобой оказалась зажата между мужчинами, и теперь артефакт пил силу из обоих.