На неведомых тропинках. Сквозь чащу

Старуха довольно ловко проковыляла между вещами, не задев ни одной. Чего нельзя сказать обо мне, с грохотом повалившей стул времен эпохи истребления, с кожаными ремнями, кандалами, прикрученными к ножкам. Вряд ли я буду скучать по этому, как Вестник

Три головы одновременно повернулись в мою сторону. Подслеповатый прищур старухи, легкое недовольство Александра и пренебрежение пожилого мужчины. Хозяин землянки, или лавки антикварной мебели зарытой под землю сидел в глубоком кресле. Приятно представлять себя в таком с пледом, чашкой чая и любимой книжкой. Последняя, кстати была, небольшой томик, заложенный пальцем с черным ногтем.

— Извините, — промямлила я, поднимая стул за рассохшуюся спинку.

Старуха фыркнула и скрылась за одной из дверей. Старый вестник перевел взгляд обратно на огонь.

— Дым, это мать Легенды Зимы, Ольга, — представил меня Александр, обходя кресло.

— Рад за нее, — ответил тот, кого называли Дымом.

— Можешь сказать, кем она станет после залога? — сразу перешел к делу молодой вестник.

— Я много чего могу, — голос, словно, нарочно стал брюзжащим, хотя сидящий в кресле был отнюдь не старым, пожилым, но не развалиной, встретившая нас женщина и та выглядела старше, — Но зачем мне это делать?

— Приказ хозяина.

— Ха, пусть прижжет и прикажет лично, — Дым посмотрел на меня. — Тебе-то, девка, это зачем?

Вытянув руку, я показала ему ладонь. Выцветшие карие глаза под набрякшими веками, внимательно осмотрели бугристую руну.

— Я спросил не о том, зачем тебе сделка. У девок всегда сотни желаний. Я спросил, зачем тебе знать? Это будет чудище, вот и весь сказ.

— Чудища бывают разными, — я опустила руку.

— Это да. Я тоже первую сотню лет так думал, — старый вестник хихикнул, пошлый старческий звук, — Хочешь совет? Пошепчи демону на ушко в постельке, поработай губками и станешь вестницей.

— Этот вариант обсуждается, — ровно ответил Александр, не обращая внимания на пакостное лицо Дыма, — Она хочет знать…

— Я хочу знать, кем стану, если приду к вам, — перебила я, — Губки, знаете ли, устали.

— Занятная нынче молодежь пошла. И ленивая, — он погрозил мне пальцем, страницы лежавшей на коленях книги лениво качнулась из стороны в сторону, — И что же ты потребуешь взамен? Чего тебе не хватает? Денег? Власти? Мужчин? Силы? Красоты? Чего?

— Ни одна магия не вернет мне семью. Я хочу, чтобы те, кто мне дорог всегда были рядом. Хочу, что бы наши жизни были переплетены хоть в радости, хоть в боли. Потянешь такое желание, торговец?

— Вот ты сама и ответила на свой вопрос, — морщинистые руки ухватили книгу и подняли кожаный переплет, — Можешь увести ее, мальчик.

— Ты не ответил, — сказал молодой вестник.

— Мне и не надо.

— Что вы читаете? — неожиданно вырвалось у меня, глаза не отрывались от шуршащих страниц, исписанных небрежным почерком, в котором чудилось что-то знакомое, чего не могло быть в принципе.

— Дневник одного ученичка. Глупость на глупости, но временами это меня развлекает.

— У меня есть похожая тетрадь.

— Рад за тебя, девонька. Марька, — рявкнул он, и бабка выглянула из-за ближайшей двери — Проводи.

Я снова открыла рот, но руки вестника опустились на плечи, невысказанные слова остались невысказанными.

— Бесполезно, — тихо сказал мужчина, — Если он не захочет, не скажет ни слова.

Я знала, видела, что он прав, по поджатым губам старого вестника, по равнодушию в глазах. Наверняка, таких девок у него было много, и все о чем-то просили, а некоторые еще и получали. Мне была знакома эта несговорчивая порода стариков, управляющий нашим Юково был не менее упрям.

— Он однажды сказал мне, что слишком стар, чтобы выслушивать людскую ахинею, — проговорил вестник, когда мы садились обратно в машину.

— Зачем ты вообще, ходил туда? — спросила я, и тут же сама ответила, — Ты хотел у него учиться?

— "Хотел" — хорошее слово, — вестник завел двигатель и выехал обратно на колею, — От моего желания мало что зависит. Дым на все вопросы отвечает так же туманно. И через раз.

— Есть и другие вестники, — я посмотрела на резко очерченный профиль, мужчина был недоволен и не скрывал этого.

— Есть. Но мне нужен лучший. Его сделки вошли в историю. И он будет говорить, я не оставлю ему выбора.

В голосе мужчины была твердая уверенность, вполне возможно, что со временем Александр разговорит старика. Со временем… жаль, что у меня его не осталось.

— А если кто-то пожелает стать демоном? — спросила я, поворачиваясь к водителю, — Ты сможешь выполнить?

— А ты желаешь? — он смотрел только вперед.

— Да.

Он резко повернулся, в глубине темных глазах стала закручиваться спираль, словно в зрачок вдруг стали вплетаться серебристые нити, машина сбросила скорость.

— Если это позволит мне быть рядом с Алисой, то да?

— Врешь, — уверено сказал мужчина и отвернулся, — В тебе нет желаний один только страх.

— Ответь на вопрос, — попросила я.