На новую работу

Списывать «гниль» оказалось еще сложнее, чем «готовить точки». Во-первых, иногда в одной коробке были собраны несколько разных видов товара, скажем яблоки двух сортов. Нужно распределить по сортам, в две коробки. Но сначала взвешиваешь тару, чтобы потом минусовать вес тары от веса самого товара. Ищешь тару, а ее может и не быть. Потом, допустим, находишь тару, сдуру накладываешь туда яблок – высыпай, сначала взвесить надо. Огромные напольные весы для взвешивания тары (граммов триста) не приспособлены, но азерам на это наплевать.

С гнилью разобрались, и Вова отправился «на обед» – он жил в бараке через дорогу. Закир нашел огурец поплоше и принялся хрустеть этой гадостью, сидя на деревянном поддоне. Потом еще облизал грязные пальцы.

Я мыкался по всему складу, не зная, что предпринять: после всех злоключений подойти к начальству было неудобно, ни денег, ни еды с собой не было. Илгар завел Газель и уехал домой, а Намуш достал откуда-то мангал и дров, и занялся шашлыком.

Короче, вскоре приехал грузовик с огурцами, и нам с Закиром пришлось разгружать его вдвоем, подавал он, а я носил: Намик не пожелал не только помочь, но и даже сходить до Володи, а нас не пустил. Мол, нечего время терять. Вова вернулся через полчаса, начались пререкания, в итоге я залез в кузов подавать. Да только и тут мне не повезло, коробки какой-то умник установил плотно только с края, а дальше, можно сказать, набросал, как попало, так, что вскоре они обвалились, и огурцы рассыпались.

–Ты косой что ли? – крикнул Вова

–Да я-то откуда знал, что их так неудобно сложили?

–Смотреть надо.

И так далее. А я еще и голодный.

Разгрузили машину, я даже спрятал в карман один хороший свежий огурец, чтобы потом в кузове газели его съесть с Вовой напополам. Начали собирать с Намиком «дозавоз»: это когда кому-то на точке товара не хватает в течение дня. Вернулся Илгар, да еще с женой, да еще злющий, как черт, и ну кричать на всех по любому поводу. Подменив брата, он сел за стол заполнять накладные; из-за слабого зрения он страшно щурился и перегибался через стол, чтоб увидеть отметку на весах. Нет бы взять электронные весы, там все сразу ясно, нет, он мучился и срывал злость на нас. Потом в машине я сломал огурец пополам и половину предложил Вове, но тот отказался. Я, еще пока выгружали товар, заметил, что грузчик немного «поддал».

–Много пьешь?

–Порядочно.

–Ежедневно?

–Наверно, да. У меня времени нет ни на что больше.

–В смысле?

–Никуда не хожу.

–Почему?

–Каждый день работа.

–Без выходных что ли?

–Ну да.

–Черт… а как же отдых?

–Забудь про отдых, ты что. У меня за последние три месяца ни одного выходного не было.

–А сколько ты работаешь уже?

–Четвертый, считай, год.

Я задумался, стоит ли работать тут вообще, и решил примерно так: в конце концов, можно подыскать и другое место, но пока придется держаться за это, раз, говорят, каждый день оплата.

Отвезли дозавоз и вернулись на базу. Основная работа пока закончилась, так что Намик (теперь я про себя называл младшего брата так, как его называли все остальные) свозил нас с Закиром на какую-то дачу, и заставил грузить цемент, 15 мешков.

Потом разбирали картонные коробки, сложили в кипу и перевязали веревкой – на макулатуру. Илгар дал мне две алюминиевые фляги и ведро и велел сходить за водой, не объяснив, где колодец. Колодец еле нашелся; вода в нем оказалась цветущей, что ли, совсем не хотелось такую набирать. Я вернулся на склад и сказал Илгару:

–Слушай, вода там гнилая, не стоит, может. Вон ведь у вас кран есть.

–Ты чего? Тебе сказано, набрать воды, набери. Где фляги?

–Там оставил, у колодца.

–Да ты что, совсем …?

А чем все кончилось? Вода ему не понравилась. Хотел я со злости все тут и вылить, прямо во дворе, в лужу, но Илгар велел отнести все назад, мол, тут пакостить нельзя.

Вечером полагалось проехать по всем точкам, взять заявки на завтра, взять «гниль», а две «уличные», то есть те, что под открытым небом, забрать полностью. К тому времени я ужасно устал и хотел есть. Настроение оставляло желать лучшего.

Девчонки продавщицы, в том числе и Мартышка, которую я невзлюбил еще на рынке, приехали на второй, барахлящей, Газели, некоторых даже разместили в кузове. На базе, пока мы с Вовой и Илгаром собирали им товар на завтра, эти деревенские дурочки вели себя хуже некуда. Орали, хихикали, путались и путали нас и Илгара, который снова занимался подсчетами. Один деревянный ящик со сливами (мягкие и дорогие товары типа слив абрикосов хурмы и персиков, держали либо в плоских деревянных ящиках, очень, кстати, тяжелых, либо в пенопластовых кассетах) уже взвешенный, сломался у меня в руках.

Вот так, а это только первый рабочий день. Освободился я в девять вечера и получил свои деньги, совсем пустяки по нашим временам.