На одной волне

Мина в паре с Наждаком выполняли функцию часовых в сочетании с поварами. Ну, как в сочетании, Мина в расслабленной позе сидела у двери, и этого было достаточно, чтобы Наждак от нечего делать готовил нехитрый завтрак. Второй отмычка спал, рядом Трубадур писал что-то на бумаге, вид вдохновлённый, видимо, балладу слагает. Сплошное умиротворение и идиллия. Ну, а что, мутанты Мину за десятки километров обходят, а от бандитов мы отобьёмся, к Монолиту не ходи. Вспомнив про псевдогорилл, я помрачнел. Эти твари тоже чуют Мину за десятки километров. Стоп, а откуда взялись слепыши? Что они делали на территории завода? Как смогли подойти так близко к Мине? Голова ощутимо потрескивала, распухшая от вопросов.

Меня спас Наждак, гостеприимно пригласив к столу. Ах, что это был за стол, судари мои. Разогретый гуляш из натовского пайка в великолепных золотистых упаковках соседствовал с бутербродами — хлеб из твердых сортов ржи в сочетании с нежнейшим паштетом из шпрот (надеюсь, рыба на него пошла не из местных водоёмов) — а также чёрный чай в исходящих паром кружках. И тушёнка, много тушёнки. Желудок спародировал рык снорка, и мы сели трапезничать.

После такого завтрака пришлось заставить себя подняться и отправиться на поиски средств к существованию. Совсем рядом с «Юпитером» находились две аномалии, дающие неплохие артефакты. Мы с Боцманом решили идти к «Бетонной ванне». Выбрались из цеха со всеми предосторожностями, в любой момент ожидая появления чёрно-красных фигур. Через некоторое время мы оказались на козырьке над аномалией. Испарения, идущие от «газировки», могли свести с ума самого непритязательного организма, а уж нам и подавно пришлось не сладко. Респиратор нежно давил на переносицу и психику, бинокли поворачивались, обозревая окрестности, вокруг ничего не изменилось с тех пор, как мы прошли здесь, упокоив по дороге зомби. Их трупы до сих пор лежали неподалёку от аномалии почти в целости.

Не увидев никого неприятного, мы приступили к добыче артефактов. Спустили на тросике Велес, испарения такой металл не сразу пережрут, так что детектор мы потерять не должны. Когда до площадки в центре аномалии осталось совсем чуть-чуть, зелёное свечение газировки померкло в ярких голубых лучах артефакта.

— Есть, — тихо порадовался я. — Держи меня.

— Давай, я полезу, ты тяжёлый, — высказался Боцман.

— Давай. Ты же меньше меня весишь, балерина, — возразил я, обвязываясь ещё одним тросиком.

— А, точно. Всё время путаю, — пропыхтел сталкер, страхуя меня. Через пару мгновений я аккуратно опустился на площадку возле артефакта.

— Осторожнее, не столкни.

— Не столкну, не боись. Иди сюда, «Душа» моя.

В этот момент обуявшей меня любви к прекрасному слух грубо царапнул звук выстрела, а голову — бетонная крошка. Тросик на поясе ослаб, и я вынужден был залечь на площадке посреди исходящей вредным туманом аномалии.

— Бандиты, — проорал Боцман, перекрывая свой и чужой автомат. — Четверо, ты у них как на ладони!

— Порадовал, — ответил я, вжимаясь в площадку, прильнув к ней всем своим молодым телом. — Вытаскивай меня!

— Пока тащу, положат обоих, — отвечал Боцман, не прекращая огрызаться точными дозами пуль. — Лишь бы гранату не бросили!

Представив, как граната попадает в «газировку» и расплёскивает её вокруг, мне стало дурно. Зальёт с головой, которую тут же и проест насквозь, и не только голову. Эта мысль заставила меня запаниковать и достать одного из бандитов. Боцман взревел победно и застрочил из АК, не дав противнику поднять головы. Я подгрёб к себе артефакт, захлопнул крышку контейнера и яростно задёргал тросик. В тот же момент я воспарил над своим убежищем, больно ободрал спину бетонным выступом и злобно застрелил второго бандита, виня его в своих злоключениях. Через мгновение два наших автомата прижимали оставшихся бандитов к земле. У одного из них сдали нервы, он вскочил и бросился прочь от места перестрелки. Мы почти синхронно прострелили бандиту спину, и он уже не беспокоил нас. После того, как его труп рухнул на землю, наступила тишина. До нас долетел звук щелчка сменяемого магазина, а мы спокойно ждали дальнейших действий оставшегося в одиночестве бандита.

— Сталкеры, мля, договоримся! — заорал гнусаво противник. — Всё, разбежались! Я ухожу.

— Сейчас, разбежался разбегаться, — проговорил Боцман и выстрелом заставил приподнявшегося было бандюка вновь залечь.

— Ну чё вы, а? Жалко, мля, шо ли?

— Жалко сам знаешь у кого в попке, — проорал Боцман. — Встанешь — сдохнешь!

— Не, ну чё вы, пацаны? — запричитал обделавшийся бандюк.

— Пацан у тебя в штанах, — презрительно ответил я и по знаку Боцмана откатился в сторону и неслышно спрыгнул с козырька в стороне от аномалии. Боцман принялся постреливать, вызывая матерный скулёж бандита, а я аккуратно обходил его с тыла. Парень в балахоне лежал на земле, прижимаясь спиной к небольшой насыпи, и тихо выл от страха. Рожа у него была припоганейшая, так что я даже с удовольствием увидел его бешеные от ужаса глаза и опустил кулак ему на голову.