На одной волне (СИ)

Мой автомат выпустил очередь в их сторону. Бесполезно, враги настолько обезумели от страха, что даже не прятались. Я услышал, как громко треснула «электра», за ней пошли разряжаться её соседки, эффект от грохота усугублялся привычным страхом перед этими знакомыми звуками, бандиты заорали ещё громче и переключились на их источник. Я воспользовался этим и уложил ближайшего бандита короткой очередью. Двое его подельников даже не обратили на это внимание, продолжая орать и палить по аномалиям.

С кривого дерева, растущего чуть в стороне от обочины, на одного бандита спикировал серый комок, приземляясь на голову бедняги. Тот завизжал так, что второй бандит бросил в него автомат и кинулся бежать. Причем, в сторону аномалий. Насмерть перепуганный полётом Кондуктора, оглушенный прилетевшим автоматом и ослеплённый болью от когтей, последний мародер бросился в ту же сторону. Они столкнулись друг с другом перед самой «электрой», гостеприимно шибанувшей обоих разрядом тока. Когда я подошёл к Кондуктору, тот сидел на обочине, обвив хвостом лапы, и смотрел в сторону останков.

- Я и не знал, что она так бахает, - голос кота звучал слегка ошалело. - Пойдём отсюда, тут пахнет плохо.

Мы молча покинули место битвы. Впереди лежал Кордон.

Глава 3

            Под вечер мы уже были в лагере сталкеров. Дорога знакомая, аномалии все посчитаны и учтены, мародёры дальше развалин хутора не заходят, их тут же уничтожают вольные бродяги. Не дорога, а сплошное наслаждение. Мутанты, правда, водятся в изобилии, но чем ближе к базе Валерьяна, тем их...нет совсем.

В «карантине молодняка» - так называли небольшую деревеньку в низине, где находили временный приют новички - было не так безопасно, как среди ветеранов, но и тут частенько появлялись опытные сталкеры, в прямом и переносном смысле вдалбливающие науку жизни в Зоне. Большинство новичков навсегда оставалось здесь, по собственной воле или посмертно, кому как повезёт. Смертей было много даже при наличии скудного ассортимента смертельно опасных вещей. То в аномалию влезут, то мутанты вдруг выскочат прямо перед зазевавшимся одиночкой, отошедшим от лагеря. А под боком КПП военных, оттуда не преминут пострелять из пулемёта по любой живой цели. Бывают трагичные случаи, когда молодой, спасаясь от жалящих очередей, пробегал перед рылами опешивших мутантов и в эйфории вседозволенности скатывался с дороги к небольшому тоннелю под ней. Тут его и гвоздила воронка, много лет не меняющая своего жилища. А бродяги всё лезут и лезут...

Кондуктор прятался от греха подальше, носился где-то в окрестностях, а я направился к Сидоровичу. Тот восседал на своем привычном месте. Мне показалось, что он стал слегка дёрганым: когда я вошел, он вздрогнул. Глаза были какими-то безумными, на столе у торговца стояла початая бутылка водки. А закуски не было. Сильно же его удивил мой новый приятель.

- Чего надо, сталкер? - радушно встретил меня Сидорович. - Припёрся чего, говорю?

- А зачем ещё к тебе можно припереться, отец родной? - столь же тепло ответил я. - Артефактов принёс, торгануть хочу. А ты думал, я в гости заявился? На подарок не рассчитывай.

Глазки Сидоровича налились кровью. Он шумно набулькал в стакан "прозрачного" и выдул одним махом. Занюхал новеньким, в смазке, ПМом.

- Показывай, что там у тебя.

Я выложил на стол контейнеры, чувствуя, как осиротел рюкзак. Сидорович откинул крышки, полюбовался на артефакты и процедил:

- Барахло, много не дам! Или бери патронами.

Я подавил в себе желание стукнуть Сидоровича лицом о столешницу.

- Барахло? Для тебя уже и «Колобок»  барахлом стал? По-моему, тебе надо завязывать с крепким алкоголем.

- Ты меня не учи, сталкер! - разорался барыга. Лицо его покрылось нежным румянцем. - Даю две тысячи за Колобок и по пятьсот за остальное.

- Пошёл ты в реактор, - мягко отказался я и повернулся на выход.

Ишь ты, две тысячи! За «Колобок»! Зря я его, что ли, из вот такой кучи жгучего пуха доставал? Негодование моё жгло душу сильнее, чем тот же пух - голые руки сталкера-новичка. Даже сильнее, чем голое лицо! Сидорович - барыга, но тут он превзошёл себя.

            По пути от бункера торговца к лагерю я увидел мелькнувшую спину Кондуктора, он пробирался параллельным путём, значит, слышал весь разговор. В бараке лагеря я положил рюкзак под койку и присел обдумать дальнейшие планы. Кот заныкался в рюкзаке и молчал. Я воспользовался тем, что в помещении было пусто, вскрыл банку с тунцом, оставил её у рюкзака и вышел в бар.