На одном дыхании

Он ответил вовсе несуразно и даже нахально: «Тебе надо свеклу, а я хочу семечек! Имею право!» Тогда и Она пошла на принцип: «Имеешь. Так вот выпалывать я их не стану, сам увидишь, к чему твоя глупость приведет!»

А глупость привела к неожиданной радости. Во-первых, забросив все огородные дела от обиды, Она ударилась в гулянки по лесам и полям, начала заготовку иван-чая и прочих полезных трав, чаще бегала на речку купаться… Лето получилось просто сказочное, не удрученное прополками и стрижкой газона. Как его стричь, если на нем бушует шайка подсолнухов, вертят головами вслед за солнцем! А полив на себя взял вроде как виноватый Толечка: шлангу раскрутит – и ну брызгать веером, и в парник, и по подсолнечным шляпам, и по яблоневым завязям! Сказано же – совсем без царя в голове…

Вся деревня теперь гулять по вечерам непременно ходила мимо их огорода, такое там буйство подсолнуховое развелось! И ведь все разные, на солнце и в удобренной грядке – прямо дерева, да еще и с отростками, с мелкими цветочками в пазухах листьев кроме главной головы. А где-нибудь в меже или на тенистой клумбе – всего в метр ростом, но с ресницами длинными…

Она на все это смотрела с потаенной улыбкой – любила разнообразие, казусы и каверзы, такой уж характер. А когда на набитые семечками подсолнуховые корзинки птицы со всей округи налетели, птичий свист, гомон, шум с раннего утра до позднего вечера установился, – ей и вовсе весь этот подсолнуховый аттракцион понравился. Сидит на террасе с кофейком, любуется на дроздовый разбой!

Толечка всполошился: все соседи корзинки от птичьей потравы марлей обвязывают, а Она и в ус не дует! Попробовал подольститься, помощи попросить – куда там! Сказала, как отрезала: твой посев – твой уход, а я птиц больше люблю, чем семечки… И тебя – тоже.

Так Толечка и не понял: так его Она любит, как и птиц, или не любит, как и семечки?..

Лето в венке из подсолнухов

Кто семечек натыкал, олухи?!.

На грядках, в парнике, в меже,

– Везде проклюнулись подсолнухи,

И буйно в рост пошли уже!

Веселая шальная братия

Заполонила огород,

И не берусь предугадать я,

Что дальше здесь произойдет?..

Сначала хлопали ладошками,

Потом вертели головой,

Смешными, в лепестках лукошками…

И вот гляжу я сам не свой,

Как они свеклу притесняют,

На клумбе с флоксами шалят,

А те, что у крылечка, с краю,

Ворваться в дом, поди, хотят!

Газоны стричь мне несподручно,

Кто в баньку заглянул, в окно?!

И наступают браво, кучно,

Ух, надо было прополоть!..

А там и птицы налетели,

Шум, гомон – с раннего утра!

Резвились около недели…

И где ж тут урожай собрать?

Заделье от безделья

На липах – ржавой стружкой семена,

Пожухлая листва укрыла почву,

Всё непрогляднее тумана пелена,

Тоскливые настали времена,-

Сороки даже не стрекочут!..

Давай, затеем что ли… пироги!

В печь русскую посадим расстегаи,

Да, мы своей фигуре – не враги,

Но лучшего рецепта я не знаю

– Прогнать хандру, и ты мне помоги!

Почистим семгу, тесто подобьем,

«Поженим» их умно с лучком и рисом,

А за работой что-нибудь споем,

Душевное, самим себе – без «биса»,

Но на два голоса! Как хорошо вдвоём…

Сгустились сумерки, в окне уже ни зги,

Вот спички и свеча, пора уже, зажги!..

Дождевики

Пинг-понга белые мячики

В зеленой траве замаячили,

И там еще!…Вон они, рос-сы-пью!…

Но я их ракеткой, понятно, не бью,

Я цену грибам этим знаю,

Их бережно подрезаю, -

В лукошко скачите проворно,

Грозы отгремевшей зёрна!

7. Вавилонского столпотворения не произошло, но!..

1 февраля 2018

Макаронический конкурс меня несколько озадачил. Ведь если проанализировать природу явления (а вернее – его литературного отражения), в разных эпохах оно не может быть одинаковым, равным образом негативным. Даже если обратиться к пушкинскому «Евгению Онегину», который, как известно, энциклопедия русской жизни, в девятнадцатом веке галлицизмы в русской разговорной речи свидетельствовали об отрыве дворян от русских корней, о пренебрежении русским языком. Прелестная Татьяна ( «русская душою!») писала свое трогательное признание в любви на французском языке, и поэту пришлось его переводить! Да и для самого Александра Сергеевича источником великого и могучего служила нянька Арина Родионовна, а не лицейские уроки Куницына! Понятно, что и насмешливые макаронические вирши того времени высмеивали тех, кто говорил на смеси «русского с нижегородским».

Однако, и в «Онегине» были вполне уважительные примеры использования и освоения иностранных слов достаточно образованным человеком. Помните?

«Мы все учились понемногу Чему-нибудь и как-нибудь, Так воспитаньем, слава богу, У нас не мудрено блеснуть» – и поэт, где необходимо, прибегает к латыни, поминает английский "сплин" или французское "антраша", именует блюда и вина на языке их происхождения, повествует о читательских предпочтениях героев (Адам Смит, Ричардсон).

Естественно, все к месту, с должным произношением. Налицо пример идеального взаимопроникновения культур и языковых массивов.