На охотничьей тропе

Да, хорошего у Кубрикова было мало, разве только стремление к выполнению плана. Может быть, и это стремление было вызвано не чувством ответственности за порученный участок работы, а желанием скрыть за высокими процентами свою бездеятельность? Да, больше было плохого, и едва ли он сумеет преодолеть укоренившиеся привычки. Вспомнился случай, когда ездил с Кубриковым в Перловский промхоз. И что же? Вместо того, чтобы перенять опыт работы у Дружникова, Тихон Антонович встал на лёгкий для него и вредный для государства путь, решив заняться очковтирательством. Да ладно, бухгалтер дал ему отпор, рассказав об этом парторгу и выступив на одном из партийных собраний…

— Ну, что? — снова спросил Измайлов.

— Кубриков не на своём месте, — наконец сказал Жаворонков. — Будущего он не видит, без перспектив живёт. Получается так: корабль спущен в море, курс дан, а штурман, вместо того чтобы на мостике быть, больше в кубрике отсиживается. Корабль того и гляди наскочит на мель и застрянет.

— Мне тоже так думается, — заметил Измайлов и про себя решил: «Правильно мыслит и душой не кривит, как некоторые, боясь отношения с начальством попортить. Хороший партийный работник растёт».

Они ещё долго беседовали о делах промхоза, о людях участка. Собираясь уезжать, секретарь райкома сказал Жаворонкову:

— Чаще информируй о делах. Потребуется что — поможем. А курс держи правильно, чтобы на мель не наскочить.

«Есть держать курс!» Жаворонкову захотелось по-военному отчеканить секретарю райкома, но машина, выбросив из выхлопной трубы клубок дыма и взвихрив грязь, рванулась в степь.

* * *

Кубрикова пригласили с отчётом на заседание бюро райкома партии. До этого инструктор сельхозотдела Григоренко несколько дней пробыл в промхозе, просматривая планирование, отчётность, съездил на все производственные участки, беседовал с промысловиками. Кубриков был уверен, что всё сойдёт гладко, тем более месячные задания участками систематически перевыполнялись, а доклад был, как ему казалось, так искусно составлен, что и комар носа не подточит (недаром около недели с утра до глубокой ночи он просиживал за ним!).

В кабинет секретаря райкома, где обычно проходили заседания, он вошёл уверенно, размахивая папкой с докладом.

Внимательно осмотрев членов бюро, Кубриков не заметил даже малейших признаков, что работой промхоза недовольны. Все лица давно знакомы, каждого члена бюро он знал по имени и отчеству, с каждым не однажды встречался по делам службы. Разве этот суховатый и неразговорчивый Григоренко нашёл какие-нибудь неполадки (такая уж у него обязанность!), так нет, вроде особых замечаний в ходе проверки не было, да и какое предприятие не имеет хоть маленькие, да недоделки. На ошибках ведь учимся!

— Прошу, товарищ Кубриков! Пятнадцать минут вам на доклад, — сказал простуженным голосом секретарь райкома Измайлов и положил перед собой листки бумаги.

— Маловато пятнадцать минут, Григорий Васильевич. У меня доклад на сорок минут, — заметил Кубриков и спохватился, вспомнив, что секретарь райкома не любил пространные доклады и сам всегда выступал коротко и конкретно. — Но я постараюсь уложиться…

— Постарайтесь! Положение дел в промхозе нам известно.

Кубриков начал говорить громко и уверенно, откладывая в сторону листы доклада и выбирая из них только то, что, как ему казалось, показывало деятельность промхоза в лучшем свете.

— С планом мы шли на уровне: в сентябре — сто шестьдесят один процент, в октябре — сто двадцать девять, в декабре — сто шесть с половиной, в январе… Годовой план закончили на сто пятьдесят четыре процента. Как говорится, план лежал краеугольным камнем во всей деятельности промхоза… — Тихон Антонович говорил больше пятнадцати минут, не забыв упомянуть и о создании звероферм в колхозах района, и о решении начать работы по умножению запасов ондатры. В заключение Кубриков высоким тоном, точно давая клятву, сказал:

— Я ответственно заявляю, что сделаю всё, чтобы и впредь промхозу итти только… — подходящего для такой торжественной минуты слова в лексиконе не нашлось, и он уже более тихо добавил: — На уровне.

Кубриков сел на стул и, вытирая платком вспотевший лоб, осмотрел присутствующих, соображая, какое впечатление произвёл его доклад.

Члены бюро будто не замечали Тихона Антоновича. Заведующий сельхозотделом Пекарев, коренастый сибиряк, с вечным румянцем на щеках, которого знал Кубриков ещё по совхозу, где тот работал агрономом, облокотившись на стол, задумчиво смотрел куда-то мимо него; заведующий отделом пропаганды и агитации Васильчиков что-то машинально чертил карандашом на листке бумаги; председатель райисполкома Перов переговаривался вполголоса со вторым секретарём райкома Беспятовым; Кубриков даже забеспокоился: «Слушали ли они его доклад?»

Однако эти опасения оказались излишними. Лишь только Измайлов спросил: «К товарищу Кубрикову вопросы будут?», как Пекарев сразу же очнулся от задумчивости.

— Есть. Хотелось бы знать: имеются ли в промхозе передовики?

— Передовики? Как же можно без передовиков.

— Назовите.