На окраинах миров. Сборник рассказов

Оставшись в одиночестве, Вторая В обошла дом и заглянула в темное окно. На подоконнике замерзали цветы, темнела по углам нехитрая мебель, прикрытая тряпками от пыли, на столе догрызала забытый сухарик мышь. Та из сестер, которая преображалась последней, от дома далеко не отходила, следя, чтобы все с ним было в порядке. Поэтому, поцарапав закрытую на большой засов дверь, Вторая В убедилась, что без рук ее не отпереть, так что не проберутся в жилище ни росомаха, ни медведь, ни лиса.

Снег во дворе был притоптан лапами сестер. Вокруг, насколько хватало глаз, мрачными исполинами стояли кедры. Вторая В ткнулась носом в следы, которые цепочками уходили в тайгу. Поймав запах Гиены, пошла к обледенелым шершавым стволам. Под ними в обсыпанном хвоей снегу виднелись ямки, оставленные лапами старшей.

Знакомый запах манил в чащу, мешаясь с застоявшимся ароматом смолы, хвои и холодного мяса. Чуть в стороне внимательные звериные глаза рассмотрели убитую Гиеной лису. Подойдя и обнюхав добычу, Вторая В насторожилась. Перевернула лапой тушку, под ней белыми крупинками копошились в изобилии личинки чигунцов. Беда! Пропала лиса! Вторая В отбросила ее в сторону и принялась топтать блестящие жирненькие комочки. Расправившись с личинками, она осмотрелась осторожно: с ветки ухнул водопад снега, среди пестрых золотисто-рыжих стволов что-то двигалось и трепетало. Чигунцы возились совсем рядом, наверное, напали на мышиную нору в снегу или отыскали еще один сестрин трофей. Им, чигунцам, все равно, кого есть – хоть мышь, хоть лося – если нашли, то уже не упустят.

Вглубь леса Вторая В не пошла, вернулась к дому. Покрутившись по привычке на месте, она свернулась на пороге родного жилья и провалилась в тревожный сон.

Отдохнув, потянулась, зевая во всю пасть, где только что прорезались и еще кровоточили новые зубы. Над головой со свистом пролетела серебряная звезда. Эти блестящие маленькие искры появлялись часто, они проносились по небосводу и исчезали за кудлатыми верхушками деревьев. Сестры, посещавшие город, говорили, что на таких неболетах издалека прилетают люди.

В этот раз звезда двигалась низко и уже не казалась блестящей точкой. Вторая В разглядела в сиянии большой округлый предмет, наполнивший гулом лесную тишину и пригнувший верхушки могучих кедров. Лавина горячего воздуха накрыла дом с прижавшимся к крыльцу зверем. Через пару секунд земля сотряслась от удара, а темная непроглядная чаща озарилась белым светом.

Вторая В заметалась, визжа от ужаса в полный голос. Тепло! Всепроникающее тепло привлечет чигунцов и тогда – все. Нет от них спасенья! Пропал дом, пропали запасы, пропали набитые на лето лисы и белки, запрятанные сестрами в снегу, пропала Вторая В! Скуля и припадая от страха на задние ноги, она все-таки побежала в сторону источника бедствия. По брюхо проваливаясь в глубокий снег, полезла без тропы в чащу, откуда светило белым. Там, на двух, подломленных от удара при падении, кедрах лежало огромное серебряное "яйцо" – чудесный неболет.

Подавшись всем корпусом вперед и подняв уши "кокошником", Вторая В напряженно рассматривала незнакомый предмет, бесшумно приподнимая и опуская верхнюю губу. Немного погодя из открывшегося в борту черного проема показался человек. Вторая В громко тявкнула от неожиданности, а пришелец, испуганный звуком мгновенно нырнул обратно в "яйцо". Через минуту он снова показался с ружьем в руках. Увидав оружие, Вторая В прижала уши за голову и со всех ног бросилась наутек, увязая лапами в сугробах, от чего ужас ее становился все больше и невыносимее.

Оказавшись у дверей дома, она села и отдышалась. Человек из неболета не бросился следом и стрелять тоже не стал. Похоже, ему не было дела до облезлого, пугливого зверя, сбежавшего прочь, едва завидев громоздкий объектив зеркального фотоаппарата. Положив камеру на колени, человек присел и принялся разглядывать необъятные кедровые стволы обступающей его тайги.

– Ну что там, Матвей Иванович, – спросил он с напускной бодростью, – опять навигатор нашкодил?

– И навигатор, Вася, и аккумулятор, – еще один пришелец, высокий и седой, высунул голову из люка и зажмурил подслеповатые глаза, увидав блестящий чистый снег, – так что веселого мало.

– А я вам, Матвей Иванович, говорил, что пора отправить на свалку это допотопное аккумуляторное барахло. Это же дешевка китайская, да еще и старая как мир. "Синдаи" автомобили не научились делать, а уже на космолеты замахнулись!

Вася в сердцах пнул серебряный бок типового "Синдаи-Колибри", старенького, латаного-перелатаного. Честно говоря, подобные машины редко доживали до десятилетнего возраста, так что этот пятнадцатилетний ветеран с нежным именем "Омела" совершенно не заслуживал подобного обращения.

– Тебе, Вася, не понять, – Матвей Иванович печально качнул головой, – как же так можно, это все равно, что пристрелить старую собаку. Я, ведь, "Омелу" на премию купил, за научные труды. Первая серьезная покупка. С моей работой я за долгие годы жизни каждую копейку беречь научился…