На окраине мира

- Стрегон! Это ж за что он тебе такое чудо отдал?! И откуда вообще его взял?! - Терг восторженно ахнул, пройдясь сильными пальцами по странной чешуе - та легко изгибалась, пружинила, но стоило лишь немного надавить - как тут же превращалась в литую нерушимую стену, способную уберечь и от стрелы, и от меча, и от арбалетного болта. - Вот уж действительно, чудо! Стрегон! Да очнись же?! Где вы ее раздобыли?!

Стрегон странно опустил плечи и несвойственным себе жестом вдруг взъерошил пятерней белую гриву, выдавая искреннюю растерянность и непонимание. Да что такое? В чем дело? Почему и откуда Белик узнал?! Неужто подметил? Но я ж ни слова не сказал! Вообще не собирался, хотя она по-настоящему запала в душу! Просто не хотел грабить, а он... выходит, для этого немного задержался? Не понимаю... теперь я уже ничего не понимаю!

- Эй, ты что, уснул?!

- А? - он недоуменно поднял голову и посмотрел на широкую усмешку друга: Терг с таким восхищением протягивал эту грешную чешую, словно самому подарили. Сразу понял, что другой такой действительно нет: бывалый ветеран много чего может понять с первого взгляда. Вот и мне показалось, что кольчуга надежная. А теперь, когда увидел при солнечном свете, да в полный рост... не думаю, что смогу ее поцарапать своим старым мечом. Может, только новым и сумею? Если, конечно, Белик не передумал.

Полуэльф, как во сне, дошел до того места, где вчера оставил сложенную куртку, но нет - кончик серебристых ножен со знакомой рунной вязью так и выглядывал из рукава. Не тронул Белик своего подарка. Не надумал отнять. Да еще кольчугу не пожалел за что-то.

Стрегон ошалело помотал головой.

Торк! Да если он таким способом извиниться хотел за тот удар, то почему не вчера?! Не сразу?! Ведь броньку явно взял с собой специально, чтобы еще раз удивить и вызвать восторженный стон! А тогда был такой удачный случай! За подобное чудо все бы ему простил! Немедленно! На руках бы подбросил! Расцеловал бы в обе щеки! Ничего бы не постеснялся, потому что, когда дарят искренне и от чистого сердца, невозможно ответить иначе! А малыш все же заметил, как у него глаза дрогнули! Сразу понял, что душа взвоет без этого меча! Не пожалел, не пожадничал - просто отдал и велел забыть, как о какой-то мелочи! Дескать, в хорошие руки отдаю и ладно, доброму воину и меч должен найтись под стать... а потом и кольчужку присмотрел, явно хотел сюрприз сделать по возвращении! Но почему он тогда не сделал этого СРАЗУ?! Когда попал коленкой так неудачно, но когда я мог бы простить, не злиться, не кипеть, как вода на слишком сильном огне?! Почему смотрел тогда так странно, словно что-то искал? Почему молчал, если ударил все же специально? Почему выжидал так долго и лишь теперь, когда внутри осталась лишь сухая зола, все-таки извинился?!

- Не понимаю... - пробормотал полуэльф, растеряно подбирая кольчугу.

- Что именно? - усмехнулся Терг. - Почему за небольшую прогулку получил такое сокровище?

- Ни-че-го. Теперь я не понимаю вообще ничего!

- Да брось, брат. Чем-то ты нашему Белику глянулся, да и оценил он, что ты вдруг помогать пошел. Мог не ходить, а сделал. Он мне так и сказал сегодня, так что бери и не сомневайся. Хорошая вещь. Настоящая. Не знаю, конечно, где он отыскал эту редкость, но не думаю, что ты сможешь за нее расплатиться.

"Да я и так, выходит, по уши в долгах, - мрачно подумал Стрегон. - Даже не знаю, как отдавать. Или ему от меня что-то нужно? Ведь не за красивые глаза он мне ее подарил? За помощь-то мечом расплатился. Разве что действительно... извиниться хотел?"

- Фьють! - вдруг присвистнул разбуженный шумом Лакр, рассмотрев странную вещицу. Тут же проворно откинул плащ, почти бегом, спотыкаясь и чертыхаясь от попавших под голые пятки шишек, кинулся осматривать обнову. Замычал, заохал, зацокал, старательно ощупывая необычную вещь. Потом, конечно же, зашипел и сунул в рот порезанный палец, потому что никак не мог избежать соблазна отковырять хоть одну чешуйку. Наконец, разочаровано вздохнул, узнав, кому досталось это черное чудо, и пошел сообщать остальным, что их вредный, скрытный вожак и двуличный, полный подлого коварства проводник внезапно спелись, сговорились, а потом нагло секретничали, оставив остальных умирать в неведении, догадках, сомнениях и черной зависти.

Гады!

Стрегон только головой покачал, теряясь в догадках не меньше, но расспросам и бурному обсуждению предпочел немного побыть в одиночестве, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. И приводил их ни много ни мало - часа два, пока голова не начала раскалываться на части, а голодное брюхо не взвыло на разные лады. Однако чтобы вернуться в лагерь, отвлекаясь от сумбурных размышлений, ему пришлось сделать большой крюк, потому что за пару часов в лесу можно далеко убрести. Он в третий раз за последние сутки дошел до русла Мертвой реки, неторопливо прошелся вдоль сухих берегов, отыскал свои собственные следы и, наконец, направился в обратную сторону.