На окраине мира

- Мы, пожалуй, пойдем, - торопливо пробормотала Белка, ловко съезжая по сосновому стволу вниз. - Что-то мне резко расхотелось рыбы и вообще... кажется, мальчик опять голоден. Надо бы покормить, пока самих не сожрал. И-извиняйте, но нам надо срочно отлучиться. Куршик, ты со мной согласен?

Грамарец с готовностью подставил спину.

- Умничка. Только я потом к тебе сяду, ладно? Сейчас умоюсь и побежим.

- Белик, постой! - очнулся от ступора Лакр, когда она бочком-бочком скользнула к кустам. - Ты куда?

- Ну... это...

- Да бог с ней, с рыбой, ухи осталось навалом! Давай перекусим, раз уж Стрегон вернулся, а воевать больше не из-за чего!

- Нет-нет. У меня совсем пропал аппетит.

- Да погоди, - с досадой стряхнул с себя иголки Терг, красноречиво покосившись на вожака. - Хватит заниматься глупостями. Никто тебя не тронет. Садись, поешь нормально. А зверюга твоя и сама прекрасно поохотится.

У Белки подозрительно вильнул взгляд.

- Спасибо, я лучше сам. Да и уха-то, признаться, так себе вышла. Вам, может, и все равно, а я совсем к другой привык. Да и мало ее для семерых, а вы все здоровые, толстые... чего вас объедать? Я пойду лучше поищу чего-нибудь в лесу. Сейчас время теплое, жучки, паучки, ягодки всякие... найду, чем закусить... в смысле, перекусить...

- А твой пирог? Тот, с орехами, что девчонка подарила? Неужели не будешь?!

- Я... я больше не ем орехи, - неожиданно вздрогнула она, быстро отвернувшись. - Простите. Я действительно пойду. А вы кушайте, не то он испортится, и Лискина мама опять огорчится. Ешьте. Он, наверное, вкусный.

- Почему ты никогда не садишься с нами? - вдруг тихо спросил Стрегон.

- Не люблю, когда заглядывают в рот. И вообще, не твое дело, - попятилась Белка, заметно насторожившись. - У каждого свои вкусы и свое время для приема пищи. Бывает, что не совпадает с вашими. Что в этом такого?

- Ты всегда уходишь с привалов, ни разу не притронулся к хлебу, возвращаешься только, когда все поедят, не пьешь из своей фляги, не ночуешь...

Она враждебно зыркнула.

- Я сказал: не твое дело!

"И у тебя глаза в темноте светятся", - мысленно добавил Стрегон, вспомнив, как ярко они горели этой ночью. Но вслух только добавил:

- Тебе нечего опасаться.

- А я за себя не опасаюсь, - совсем тихо ответила Белка, а потом стремительно развернулась и беззвучно исчезла в кустах.

Курш, посопев и помявшись, проворно подхватил вещи хозяйки, умудрившись даже тяжелое седло закинуть точно на спину, а затем нырнул следом. До Братьев донесся быстро отдаляющийся топот, одиноко хрустнула перекушенная пополам ветка, кто-то грозно заворчал, но вскоре все стихло. Да так резко, словно у Курша вместо копыт отросли еще и мягкие лапы, которые совершенно не умели шуметь. И теперь наемники не могли с уверенностью сказать, в какой на самом деле стороне он скрылся, догоняя своего необычного хозяина.

- Ну, вот, - расстроено стащил с себя необычную кольчугу Лакр. - Только я его развеселил, только собрался с ветки скинуть и вызнать все насчет этой штуки, как явился Стрегон и все испортил. Где я теперь Белика выловлю, чтобы выпросить себе такую же?

Он всучил вожаку бесценную чешую и, сплюнув, направился в чащу.

- Пойду, гляну. Может, недалеко ушел?

Бесполезно, - хотел сообщить Стрегон, совсем недавно убедившийся в том, что у их проводника и его странного зверя есть полезная привычка не оставлять за собой следов, но, по обыкновению, смолчал. Зато, едва разочарованные и откровенно раздосадованные побратимы разбрелись кто куда, в рассеянности даже про уху не сразу вспомнив, подхватил свой новый меч и следом за Белкой бесшумно растворился в лесу. Правда, зачем это сделал, вместе со всеми вдруг отказавшись от обеда, тоже не слишком понял: просто прогнало что-то от костра и все.