На окраине Руси. Мифология и язычество балтов

«Произнося это заклинание, стань голыми коленами на землю, лицом против солнца. Если завистник (колдун) после этого придет к тебе в дом, ошеломленный или больной, и станет просить напиться, то не давай ему. Как скоро он получил от тебя хоть один глоток воды, то он спасен, наговор более не действует» (Трейланд, ibid.).

Тримп в вышеприведенном заклятии обладает громадною властью, и вследствие этого значение его между земледельческими божествами должно быть первостепенное и поэтому известнее других этого разряда божеств, так как он является совокупно божеством полей, лугов, огородов, стад и пастбищ. Однако ж мы относительно его значения до сих пор не нашли никаких неоспоримых данных, и даже самое название его подлежит сомнению (см., например, у Довконта: Trimpa или Drimba?). Поэтому и мы относимся к упоминанию его в этом заклятии с недоверием. Ведь удивительно, что о божестве столь обширного значения осталось так мало сведений, которые еще после подробного разбора оказываются сомнительными и недостоверными. В народных песнях он вовсе не упоминается, в народных преданиях о нем нет речи, что, впрочем, окончательно не решает об его существовании. Из авторов Отендер именует его богом пьяниц, а Довконт основывается главным образом на подделках Грюнау. Личные мои старания были тщетны[104].

Дом Перкунаса в Ковно (Каунас)

Неужели Trimpus только в этой одной деревне был известен и только тут пользовался столь обширной властью? Нам кажется, что хотя самое заклятие совершенно соответствует и по своей форме, и по своему содержанию латышским обычаям, однако все-таки упоминание в нем «бога богов», а затем поименование «Тримп» возбуждает в вас подозрение, что «бог богов» христианского происхождения, a «Тримп» вытеснил какое-то другое, более подходящее название божества.

В то время как значение слова «Тримп» становится для нас неуловимым, очерчиваются ясно и выразительно другие представители его власти, как представители специальных функций ее, так и более общих. Итак, представителями специальных функций сказанной власти являются, например, Laukamate, мать полей (лит. Laukpatis, Laukosargas); Lopumate, божество стад; Darža-mate, божество огородов. К этим-то божествам прибегали именно в случае нужды, а не к какому-то Тримпу[105].

Кроме того, каждый латышский хозяин имел особого покровителя своего дома и поля, называвшегося Majaskungs, а не Тримп, а в Литве Žempats.

Затем более обширную власть, нежели упомянутые божества, имела Zemes-mate, мать земли и вообще плодородия. Она в латышских народных песнях является главным образом ключницей могил, затем божеством земли и божеством всякого блага, каким именно нам являлся Тримп, например:

Ой, добрая мать земли,
Дай мне ключ от могилы,
Чтобы я могла отомкнуть могилу
Для старой бабушки (Спрогис, с. 218/21).

Иногда вместо Zemes-mate говорится прямо «земля»:

Растворились ворота земли,
Сокрыли ключ земли,
Спать мне теперь под землею,
Пока солнце на небе! (Спрогис, с. 218/17).

В другой песне покойник прощается с семьей и приветствует мать-землю, попечению которой поручает свое тело:

Прощайте, батюшка, матушка!
Добрый вечер тебе, мать земли!
Добрый вечер тебе, мать земли,
Храни мою красоту! (Спрогис, с. 218/18).

Вместе с тем она была богиней пропитания и всевозможных благ (точно так, как и Тримп).

Говорят, что земля причиняет зло;
Земля делает всякое добро,
Земля дает есть, пить,
Скрывает мою красоту (Спрогис, с. 218/19).

Таким образом, название земли Zedu-mamulite, мать цветов, рядом с названием ее «ключницей могил» получает свое объяснение.

Впрочем, вместо Тримпа могли призывать Лайму, известное во всей Литве божество благоденствия вообще, следовательно, и урожая. В этом смысле упомивается Лайма и в приведенном нами заклятии, равно и в народных песнях:

Лайме ходит через овсяное поле,
У ней плащ из овсяной шелухи;
Бог ходит чрез ржаную ниву,
У него шапка из игл ржи (Спрогис, с. 307/23).

И этот безыменный бог (devins) считается виновником урожая; он распространяет спокойствие над полями, покрытыми цветущим хлебом:

Тихо, тихо едет бог (devins)
С горы в долину:
От него не колышется цвет ржи,
Не пугаются кони пахарей (Спрогис, с. 299/3).