На окраине Руси. Мифология и язычество балтов

Разобравшись во всех приведенных подробностях, мы делаем предположение, что имя Тримп в данном заклятии поставлено вместо настоящего имени божества плодородия или вместо общего devińs; и что его внес туда какой то книжный ученый, которому имя Тримп, положим из Стендера, стало известным. Во всяком случае, мы старались сделать вероятным, что упоминание Тримпа в заклятии ввиду вышеизложенных соображений не заслуживает безусловного доверия.

Для наглядного обзора разницы в приписанных Potrympus, Potrimpe, Trimpus атрибутах считаем полезным еще раз вкратце перечислить их без всякого отношения к их достоверности:

а) Potrimpus: glück in streitten und sust in anderen sachin; gott des getreydes (Grunau). Pollux (Agenda). Deus fluviorum ac fontium; божество ворожб (Ян Мал.). Gott der fliessenden wasser (Иер. Мал.).

b) Antrimpus v. Autrimpus: Neptunus (Ag, по-нашему Castor). «Deus maris» (Ян М.). «Der gott des mehrs und der see» (Иер. М.).

c) Trimpa: бог весны, даятель благоденствия, творец мира, наливания зерна, обилия; покровитель стад, птиц, хлеба (Довконт).

d) Trimpus: saufgott (Stender). Покровитель полей, лугов, огородов, пастбищ, бог стад (Трейланд).

Следовательно, было бы у нас довольно, да, изобилие материала (так невнятно у автора. – Ред.), но, к сожалению, мы не знаем, что именно из этого всего избрать, так как после нашего разбора ни один атрибут не оказался достаточно достоверным. Следует, однако, заметить, что большинство атрибутов указывает на связь с плодородием.

Таким образом, ввиду этих вообще сомнительных или прямо недостоверных данных и ввиду фактического существования какого-то слова, похожего на trimpe, trimpus, исследование наше встречается с непреодолимыми препятствиями и не может прийти ни к какому положительному результату. Поэтому следовало бы оставить весь вопрос нерешенным или прибегнуть к догадкам, не всегда удачным. С этой оговоркой мы представим нашу догадку, основанием для которой послужит один общий, но действительно существовавший обычай или обряд, а затем одна заметка Стендера.

Всем специалистам по Литовщине известно, что литовцы во время каждого празднества совершали пиршества, переходящие обыкновенно в необузданное пьянство. Свидетельство о Пруссии вообще приводит Dusb. III, 5; о прусской Литве Преториус по разным местам, а о латышах уже сам язык, в котором вместо «праздновать, совершать торжество» говорится прямо: «Пить торжество», например «Kazas dzert» – «пить свадьбу»; «beres dzert» – «пить тризну» и пр.

Для покрытия издержек на общие праздники известной деревни или нескольких деревень засевали общее поле; часть жатвы продавали и на вырученные деньги покупали жертву, быка, свинью, козла и т. п., а из остатков этой жатвы варили пиво и пекли печенье. Или также каждый хозяин отдельно приносил определенное количество хлеба («Суд. книж.»).

Общие жертвоприношения совершались также в исключительных случаях, как, например, во время чумы, морового поветрия. Такое жертвоприношение описывает Эйнхорн: «Und haben solche opffer auch diese leute oder unteustchen (т. е. латыши) gethan in solcher zeit (во время чумы), welches sie Sobar geheissen, das ist ein zusammengeleget, oder von vielen zusammengeschossen opffer, denn jhrer viel zusammengetreten, und jglicher so viel geldes wie der ander, zusammengeleget und dafiir zu solchem opffer ein stuck viehes gekaufft und dasselbe geopffert, hernach aber das iibrige verzehret. So haben sie auch einer so viel wie der ander an getreyde zusammengeschiittet, davon gebrawet und gebacken, und alsdenn zusammen aberglaubiger weise mit jhren heydnischen ceremonien Gott angeruffen, das er die pestilentz abwenden wolte; wann das geschehen, haben sie ein convivium miteinander gehalten und die zu hauff gebrachte speise und tranck mit einander verfressen und versoffen. Dieser gebrauch wild noch bei vielen in acht genommen, denn ob sie es schon nicht offentlich thun diirffen, to thun sie es doch heimlich… Das haben sie anno 1602 in der grossen und geschwin– den pestilentz gethan, und da sich anno 1625 wiederumb eine pestilentz erregte, hat mans… auch ins werck gerichtet, die pestilentz damit auff zu heben und zu vertreiben». (В общих чертах речь о жертвоприношении, которое совершалось в складчину и сопровождалось обжорством и пьянством. – Ред.)

Стендер, вероятно, пользуется Эйнхорном, сообщая s. v. Sobarri следующее: «…жертвы, которые приносят во время чумы. Собратья не по крови, а потому, что они вместе обработали собранное зерно и приготовили из него жертвоприношение»[106]. Он, как видим, наравне с Эйнхорном пишет, что такое жертвоприношение совершалось в случае моровой язвы.

Преториус под заглавием «Vom fest Samborius oder Getreidigtfeste» описывает подобное жертвоприношение, совершаемое периодически, ежегодно в начале декабря, т. е. поздней осенью, во время молотьбы, когда уже все было собрано.