На осколках гордости (СИ)

Будь благодарной и спокойной…

…«Почему не позволяешь оправдаться? Моя бесценная Асфи, что питает твое недоверие? Собственная ложь?»…

Ты не имеешь никакого права осуждать других, Аня… У тебя просто нет прав на это! Ни единого.

Выдохнула, улыбнулась ласково и погладила большими пальцами руки Волтуара.

— Верховные гильдий, чьи сотрудники прибыли во дворец, знают с самого начала, — посмотрел он мне в глаза. — Мудрецы недавно получили известие, что я сделал выбор. Другие правители тоже знают. Сегодня должны узнать все остальные.

— Волтуар, я не могу, — растерянно покачала головой.

— Не отказывай мне, Асфирель. Пожалуйста, — сжимал мои руки сильнее. — Никто не поймет. Все видели, как ты тянулась ко мне, как мы… Любовницам не уделяют столько времени. Любовницам не прощают всего того… Моя метка истощилась, потому что я часто делал выбор в твою пользу. Просто ты не знаешь об этом, я не хотел говорить тебе. Не хотел, чтобы ты беспокоилась. Если я прощу тебя после отказа, я лишусь титула правителя. Духи отвернутся от меня, отберут метку.

Голова пошла кругом, а мысли улетучились. Волтуар шумно втягивал воздух и медленно выдыхал. Он тоже разнервничался и теперь старался успокоиться. Закусил губу ненадолго, а затем порывисто поцеловал меня. Не осталось сил, чтобы отталкивать его. Ничего не осталось…

Прижимаясь щекой к моему виску, он зашептал:

— Если ты откажешь, мне придется разорвать соглашение с тобой. Ты снова окажешься на улице, но после такого отказа… Сегодня праздник Сальира… Меня лишат статуса правителя, духи отберут метку, а тебя… Тебя изгонят. Изгонят ото всюду, Асфирель. И даже Дриэн не поможет тебе. Как же я ошибся, — отстранился и тряхнул головой, теперь находясь в каком-то полном отчаянии.

— И как же быть?

Показалось, что я не говорила вслух, а лишь губами шевелила, но, наверное, Волтуар услышал. Опять прижал к себе, обнимая настолько осторожно, будто я могла рассыпаться мелкими осколками, если надавить немного сильнее.

Изматывающая пауза, видимо, превратилась для меня в вечность. Ног я не чувствовала, но как-то стояла. Ветер приносил тошнотворный цветочный аромат, а приторно-сладкий запах Волтуара усугублял состояние. Еще немного — и меня бы точно вырвало. Как раньше… Желудок снова проявлял слабость, а эмоционально мне, судя по всему, уже было все равно. Где-то внутри щелкнул рубильник, позволяющий принимать решения и делать выбор, даже если он жизненно необходимый. Выход из клетки переломает крылья. Мне никогда не вернуться домой? Что будет дальше со мной? С нами. Что ждет Волтуара, если я откажу?

Что ждет меня, если соглашусь?..

Мамочка, как же мне плохо без твоей ласки. Папа, как же не хватает твоей крепкой руки рядом…

— Запоминай, как мы поступим, — сменил интонацию Волтуар на более деловую, чем немного обнадежил: — Прими иc'сиару, но не надевай ее. Когда верховный гильдии духовенства спросит причину. Скажи, что Солнце неспокойно. Любовницам нельзя говорить о бедах во всем мире, но он поймет. Вспомнит, что ты сотрудничала с Аклен’Ил. Добавишь, что хочешь для моих детей долгой и счастливой жизни, поэтому подождешь, когда Солнце усмирит гнев. Но, Асфирель, тебе придется быть убедительной, чтобы никто не сомневался, что именно в этом причина, по которой ты принимаешь предложение, но еще не готова к связи сердец.

Я благодарно взглянула на него, столкнулась с извиняющейся улыбкой и часто закивала, вцепившись дрожащими руками в его рубашку.

Волтуар отправил меня догонять любовниц. Мы должны начать последний обряд, когда дождемся своих правителей. Кейел еще был тут, у помоста, стоял в шумной компании мужчин и о чем-то рассказывал. Ухмыльнулся, увидев меня, и громче сказал:

— Айвин — это мечта! У нее единственный недостаток — стонет громко. Но пробирает так, что останавливаться не хочется.

— Поговаривали, она неприступна, — поддержал беседу рыжий эльфиор. — Как тебе удалось?

Я опустила голову, как раз поравнявшись с ними. Надеялась, что они хоть немного постесняются, но Кейел четко произнес:

— Ничего особенного. Просто в сравнении с другими она и впрямь неприступна. Бывают и такие… С виду неплохие девчонки, а на деле им просто очень важно хоть перед кем-нибудь ноги пошире раздвинуть, лишь бы…

Я едва не споткнулась. Ускорилась, удерживаясь, чтобы не заткнуть уши руками, когда за спиной раздался хохот мужчин.

Тебе не о чем переживать, Аня. Разве на правду обижаются?.. Гордость давно растоптана. Ты мерзкая, грязная… даже не человечка. Просто омерзительное насекомое. Червь! Раздушить и потоптаться. Подошвой растереть, чтобы даже мокрого следа не осталось. Ты никто в этом мире. Никем будешь и на Земле.

Но там никто не узнает правду об Асфирель.

Никто, кроме меня. Я буду помнить… Черт возьми, я все буду помнить…

Стиснула зубы, не позволяя себе расплакаться.

Третий обряд был последним и добросердечным. Но не для меня.