На осколках гордости (СИ)

— В Фадрагосе я вспыльчивая дикарка, — неожиданно для самой себя стала проговаривать мысли, мучающие последние дни. — На Земле — любимая дочь, старшая сестра, верная девушка, прилежная студентка и привлекательный молодой специалист, хоть и без опыта работы. Я привыкла видеть выгоду, — стала загибать пальцы, глядя перед собой, на окно, — рассчитывать, анализировать, планировать… Планирование, расчеты — выгода фирме, семье, себе… На деле привыкла к теории. На практике же научилась считать только сдачу в магазине и деньги в чужих кошельках, сейфах, на банковских счетах. И что теперь я считаю? Даже не звезды на небе, а имена тех, чьи смерти на моей вине. Что мне делать?

Акеон долго смотрел на меня, сцепив руки в замок, а затем коротко ответил:

— Приспосабливаться.

Я разогнула пальцы и посмотрела на ладонь, на протянутые линии по ней, на мелкие дорожки вен, хорошо скрытых под кожей. Приспособиться легко на словах. Светка много лет бросает курить, а Витек, партнер и друг Женьки, много лет отключает телефон перед застольем, чтобы, напившись, не позвонить бывшей, но потом напивается и включает мобильный, или просит его у других. Мама всю жизнь обгрызала ногти под корень, засиживаясь с контрольными допоздна, а папа каждый вечер включал новости, чтобы поругаться на чиновников и сказать, что СМИ всегда врут. Когда мы с Егором советовали ему отключить телевизор или переключить канал, он почему-то обижался. Можно ли избавиться в короткий срок от всех привычек разом?

— Знаешь, как выбирают правителей? — разрезал затянувшуюся тишину Акеон.

— Как и мудрецов — духи указывают?

Он кивнул и сразу же стал объяснять:

— Потом ребенка забирают у семьи, а семью награждают титулами, поместьями и дополнительными слугами. Правители отходят от власти спустя долгие периоды безупречной службы своему народу, и тогда их продолжают содержать вдали от дворцов, в собственных домах. Окруженные любимой семьей, они также вынуждены уделять внимание чужим детям, потому что передают знания будущим правителям.

— Постоянный круговорот, — пробормотала я. Двигатель мироустройства, видимо, во всех мирах неизменно — цикличность.

Акеон будто не обратил на мое бормотание внимания, продолжая говорить:

— И если бы Волтуар потерял метку, то… круговорот — пусть будет так. Он бы приостановился. Произошел бы маленький сбой в этом механизме. Правители приходят к власти поочередно. И уходят так же. Когурун — старший. Сначала уйдет он, а на его место придет подготовленный правитель. Как и ты, умеющий считать лишь в теории. Практике его будем обучать тут, мы с Волтуаром. Обвинив Сиелру, ты подставила весь регион Цветущего плато. Волтуара могли сместить досрочно, а регион прогнуть так, как выгодно всем высшим гильдиям Фадрагоса.

— Но она же виновата, — опустила я плечи. — Не девчонки виноваты, а Сиелра. Да, и очевидно ведь, что ее слуги получили дорогущий яд не на улице. Протащили его во дворец, прошли в зал во время торжества. Неужели непонятно, кому они могли принести клятву, и кто все организовал?

— Сиелра — жена выдающегося представителя высшей гильдии Фадрагоса — гильдии Справедливости. Они гораздо влиятельнее любого региона — за ними стоит весь народ Фадрагоса. Распри с ними никогда не бывают выгодными.

Понятно. Что-то вроде ООН. А неплохо же меня привлекла мировая общественность, когда все было завязано на Кейеле. Может, он кому-то перешел дорогу? Кому-то неимоверно влиятельному…

— Весь народ Фадрагоса, кроме северян, — нахмурилась я.

— О северянах тебе говорить не положено, — тяжело вздохнул он, роняя голову на грудь и продолжая говорить: — Как и об остальном. И если бы не просьба Волтуара быть с тобой помягче, я бы давно велел страже сбросить тебя с утеса.

Я замолчала. Разговор с Акеоном оказался совсем не таким, как я себе представляла. Он не жалел меня, не юлил, желая уберечь. Терпимо, но прямо и хорошо пояснял все мудреное, сложное. Я даже не осознала, как стала поддерживать разговор и делиться с ним мыслями, будто ждала от него понимания. И кажется, получала его. Просто какое-то иное, пропитанное неприятным снисхождением.

— Можно опять спросить о Сиелре? — осторожно поинтересовалась. Если откажет, значит, потом, когда мне разрешат повидаться с Елрех, я узнаю у нее.

— Спрашивай, — великодушно разрешил Акеон.

— Я знаю несколько распространенных клятв в Фадрагосе, ритуалы, которые…

— И требование абсолютно всех клятв оскорбит Сиелру, — оборвал он. — Не своей рукой она подала тебе отраву. Духи укажут на прямого, основного, виновника. Провести ритуал можно было, но на нее он бы не указал. А потом что? Требовать клятву? Кто ты, и кто она? Будь ты супругой Волтуара, мы могли бы побороться, но сейчас ты просто высокооплачиваемая шлюха, которая, по идее, должна гордиться своим статусом и благодарить за то, что попала в огромную кровать Волтуара. Однако вместо робкого спасибо мы получаем от тебя проблемы.

Вновь обдало жаром. Я закрыла глаза, сжимая ткань платья и утихомиривая злобу с примесью обиды.