На осколках гордости

— Мы помогали немного, — ответила Ив. — Об участии Айвин ничего не знаем. Может быть, она тоже замешана.

— Он не отчитывается перед нами, — перебил Роми, проявляя щедрость на слова. — Приходит к нам вечерами, приказывает, требует ответов, а затем уходит. Я понятия не имею, чем все закончится, но точно знаю: я убью его, как только у меня появится возможность, и не посмотрю на оправдание судий.

— Роми! — шикнула Ив.

Я не собиралась обсуждать с ними собственные выводы, поэтому отправилась в комнату. Вот только дойти не успела. Меня ухватили за плечо и потянули в сторону. Испуг быстро прошел, когда я увидела белый затылок Роми. Мы вышли на один из балконов в коридоре, где Вольный встал ровно у стены и прокрутил в пальцах дротик. Отыскав свободное место среди вьющихся цветов, я вцепилась в перила.

— Не думал, что мне придется обращаться к тебе с просьбой, — прикрыл он желтые глаза, потирая переносицу. — Для всех будет лучше, если ты не станешь больше говорить с Ив.

— С тобой можно, а с ней нет? — удивилась я.

— Всякий приказ можно трактовать по-своему — я стараюсь пользоваться всем, но Ив глупа.

— Наивна и прямолинейна, — поправила я, — а ты скользкий и изворотливый.

— Мне безразлично, что ты думаешь обо мне, — отмахнулся он, чуть оскалившись. — Северный ублюдок понял, что из меня трудно что-то вытянуть. Если только не такое, как сегодня, — кивнул в сторону домика, а затем, на удивление, стал жаловаться: — Он угрожает Ив в обход меня, а она даже не понимает, чем отличается помощь от исполнения приказов. Считает, что мы при любом раскладе помогаем ему спасти мир. Я, к примеру, до сих пор не знаю, что он искал у Аклен’Ил. У Ив не спрашиваю — он запретил.

— Он искал…

— Не надо, — перебил, выставляя руку перед собой. — Метка жжется. Мне придется идти к нему и признаваться.

— Ты ведь не все скажешь ему? Мы с тобой…

— Меньше слов, — снова оборвал мое высказывание. — Меньше слов, если не хочешь, чтобы тебя предали. И поблагодаришь Елрех за это. Только ее и благодари, — гораздо тише добавил, направившись обратно в коридор.

Я сидела на диване в своей комнате, потягивала прохладный фруктовый сок и, стараясь отойти после круговерти событий, ждала, когда духи позовут меня на обед. В голове жужжал рой мыслей и вопросов.

Не страшно, что Кейел разрушил мои планы своим недобродушным визитом. Это меня почему-то заботило меньше всего, а если совсем уж честно, то в глубине души, я чувствовала к нему благодарность за… заботу? Что это было за неясное проявление эмоций с его стороны? Впрочем, не это сейчас важно, а то, что Елрех — мудрая, а я ее мудрость поняла только тогда, когда уже вляпалась по самое не хочу. Говорила она мне: если начну искать сокровищницу, то доверять вообще никому нельзя будет. А еще не зря она всех сторонится… Тут вообще никому доверять нельзя!

Волтуар меня любит, но ему не пожалуешься и ни в чем не признаешься. Ив верить однозначно нельзя. И не потому, что она злая и коварная, а потому, что простодушная. Ромиар вот вроде бы надежды подает, когда на горизонте появляется общий враг, но и ему верить точно нельзя. Хорошо еще, что ребята не знают правду о даре реки Истины. Значит, если Кейел спрашивал у них, то они отрицали, что у меня появились последствия. Только Елрех можно доверять, но вдруг Кейел и до нее доберется?

— Асфирель.

Я подняла голову, а после сразу вскочила. Сцепила руки за спиной и опустила глаза.

— Почтенный.

В душе все натягивалось до предела, пока Волтуар медленно подходил. С каждым услышанным шагом хотелось скривиться, выставить руки перед собой и попросить не приближаться ко мне.

— До рассвета нас не потревожат. Предлагаю не выходить из твоей комнаты.

Касание его рук даже дружелюбно не воспринималось. В тягость.

— Мы будто давно не виделись, — мимолетный взгляд выхватил коробочку с салфетками.

— Я скучал.

Поцелуй в шею скользил мерзкой прохладой. Захотелось оттолкнуть правителя.

— Я проголодалась.

Высказывание получилось звонким, и я растерянно улыбнулась, глядя в змеиные глаза. Руки дрожали, тянулись вытереть следы моего позора.

— Тогда прикажем, чтобы обед подали сейчас, — легко согласился Волтуар и снова склонился ко мне. Легкий поцелуй в плечо ужалил даже через ткань платья.

Пока ждали слуг, Волтуара позвал Акеон. Их полушепот я, как ни старалась, не могла разобрать. Решимость во мне боролась с жалостью к себе, но я не позволяла себе даже в мыслях отступиться от планов.