На осколках гордости

— Я не хотел тебя обидеть, — проговорил он, дыханием пощекотав волосы на виске. — Я всего лишь надеюсь, что Вольный не приближался к тебе, пока меня не было. Если он тебя обидит, я почти ничего не смогу сделать ему. Ты понимаешь?

— Потому что его защищают судья?

— И поэтому тоже. Не забывай, он тут неспроста.

— И когда уже северяне приедут, чтобы он уехал? — полушепотом спросила я, словно теперь негодовала по этому поводу.

— С ними есть свои сложности. Северяне не хотят… — шумный выдох. — Асфирель, тебе ни к чему знать меня строгим. Запомни: ты не должна спрашивать обо всем, что мало-мальски может касаться правления, — погладил мое плечо, прижав к себе крепче. — Недавно приезжали иллюзионисты, почему ты не пошла с другими на их выступление? Дариэль забыла сказать о них?

Какой резкий перевод темы. Можно попробовать переспросить о северянах, или лучше не стоит?

— Нет, — разжала я руки и заставила себя посмотреть на Волтуара. — Она не забыла, просто я не захотела.

— Опять просидела в библиотеке? В твоем мире так принято?

Он говорил вкрадчиво, словно убаюкивал маленького ребенка.

— В моем мире проще узнавать о законах. Хотя…

Так ли проще? Если переместить любого фадрагосца на Землю, как много ошибок он совершит? И какими будут эти ошибки? В мир, где нет духов. Спятит бедняга только от этого… Убьет кого-нибудь лишь потому, что кто-то позволил себе замахнуться, просто припугнуть. А потом будет недоумевать, за что его лишили свободы. Или будет осторожным и правильным с самого начала?

Волтуар тихо наблюдал за мной. Я вынырнула из задумчивости, виновато улыбнулась и поспешила продолжить:

— Мне многое неизвестно в Фадрагосе. Я боюсь совершить ошибку, но даже не знаю, что тут считается нормой, а что нет. Шаг влево, шаг вправо — и я виновата. Мне надоело наступать на грабли.

— Мы говорим об этом не в первый раз, — ласковый взгляд, наверное, согрел бы, если бы я не прекратила пить зелье, — но я не знаю, как быть в этой ситуации. Я не могу предупредить тебя обо всем. Пытаюсь, Асфирель. Однако это как говорить об очевидных вещах. Даже на лестнице можно оступиться. И спросить ты не можешь, потому что не представляешь, о чем спрашивать.

— Но попробовать можно, — подхватила я идею.

Волтуар бросил взгляд на кровать, но, видимо, передумал нарушать только наладившуюся мирную атмосферу. Снова поцеловал меня в макушку и согласился:

— Давай попробуем.

— Если…

Как спросить, прощают ли тут измены? Были ли такие случаи? Если затрону эту тему, то наверняка сама поселю сомнения в мысли Волтуара. Вдруг измены непростительны.

Нужно дождаться северян… Или узнать тайну, которую так ищет Кейел.

Кейел…

Он был воспитан северянами, знает соггоров настолько, что готов рассказывать о них правителям. Готов выступать послом между двумя сторонами. Сколько я смогу узнать у незнакомых северян, а сколько у знакомого Вольного? Не просто знакомого…

«Что между вами?», «Что у вас с ним?»…

Что же между нами, Кейел?

Кейел знает о даре. Знает, как он может указать путь к сокровищнице. Если снова попробовать сработаться с Вольным, то…

— Асфирель, тебе помочь придумать вопрос? — вклинился в мысли заботливый голос.

… сможешь ли ты, Асфи, обхитрить самого опытного лжеца?

— Это неудачная идея, — неуверенно ответила, глянув на Волтуара, — но я попробую. Обязательно попробую, но… не сегодня.

— Когда тебе будет удобно.

Нежные поцелуи в скулу, щеку, губы становились настойчивее. Я давила из себя улыбку, хаотично соображая, как действовать дальше. Главное, не кривиться. Не оскалиться и не оттолкнуть.

— Слуги должны убрать со стола, — пробормотала я, ухватившись за плечи Волтуара и нависая над диваном. — И пусть принесут фруктов.

Он остановился, обдавая жарким дыханием ключицы. Мимолетно коснулся губами шею, а затем прошептал:

— Ты права. Потом не будут отвлекать.

Он поднялся, тряхнув волосами, и направился к столу за камнем призыва. Я потянулась поправить платье; пальцы никак не могли подцепить бретельку и вернуть ее на плечо — не слушались. Мышцы лица болели от искусственной улыбки.

Если что, справлюсь и без зелья желания. Помню ведь, как это было… К сожалению, детально помню.

Как только в комнату вошли две эльфийки с пустыми подносами, я поднялась. Повезло, что Волтуар скрылся в ванной, иначе пришлось бы выдумывать что-то еще.

— Графин оставьте, — ровным тоном приказала я. И в душе ничего не дрогнуло. — Принесите чистые стаканы и фрукты.

Ближайшая эльфийка кивнула, не смея смотреть на меня.

А когда-то такое поведение смущало… Нужно бежать из Фадрагоса, пока не привыкла к этому миру.

Флакон с сонным зельем был вылит в графин за считанные секунды, пока я была в одиночестве. Если сумею напоить соком Волтуара до того, как он… как мы… На целый графин такой дозы мало, крепкий сон продлится не больше получаса, а потом все равно ничего не спасет. Я все же поморщилась.

Кем я вернусь домой, и сумеет ли время стереть все произошедшее из памяти? Хотя бы притупить…

Два полных стакана на столе. Наверное, хватило бы и половины одного, но лучше избежать подозрений. Как подать его Волтуару, чтобы он выпил?