На осколках гордости

На дно бумажного стакана из плотного афитакса полился темный шоколад, совсем немного. Сверху посыпались мельченные орехи, затем густое пюре, напоминающее банан, после еще несколько слоев чего-то, что я не разглядела за широкой спиной кулинара. Ложечка тягучей карамели, а затем слой вафельных крошек. Опять шоколад, но теперь присыпанный сахарной пудрой. И в завершение — листик мяты и несколько ягодок черники.

Кейел забрал первую порцию, а Айвин подскочила к прилавку ближе, уточняя кулинару, что шоколада надо побольше, а орехов — поменьше…

— Держи, — не глядя на меня, подал стаканчик Кейел.

Он потянулся к вазе с одноразовыми широкими палочками, вместо ложек. Поэтому не увидел, как я стараюсь забрать угощение, чтобы не коснуться теплой кожи. Расслабил пальцы чуть раньше, чем я успела взять стакан. Он сорвался, я охнула, но удержала от падения. И Кейел тоже… накрывая своей рукой мою.

Наверное, время иногда останавливается.

Наверное, иногда хватает всего лишь нежданного прикосновения, чтобы понять: жизнь может быть другой.

Всего-то нужно отпустить ненужное, несмотря на всю стоимость этой сладости. После шагнуть вперед и крепко обнять того, кто отчего-то безгранично дорог. И греясь в его объятиях, таких же крепких, пьянящих, рассказать ему всю правду. Забыть о проблемах, чувствуя своей грудью его сердцебиение. А затем счастливо рассмеяться, когда он простит, потому что тоже любит. Потому что не может не простить.

Наверное, иногда наши мечты разрывают душу на части, разбивают сердце на осколки, рисуя слишком сказочное развитие событий.

— Осторожнее, — казалось, через вечность… вечность, в которой я прожила невероятно счастливое событие… произнес Кейел, разбивая сказку горькой реальностью.

Вновь обрушилась какофония голосов, смеха, музыки… И Кейел стоит неподвижно, терпеливо ждет, когда я заберу угощение.

— Извини, задумалась, — осторожно освободила руку из его рук.

Аланисе было слаще тирамису, пудингов, но не вкуснее ванильного мороженого, которое я пообещала себе съесть самым первым, когда вернусь домой. Мы прогулялись еще немного, а затем столкнулись с Ив, Ромиаром и Елрех. Хмурость ребят отпугнула Айвин еще на подходе, она поблагодарила меня за прогулку и уволокла Кейела в толпу.

— На шестнадцатом шаге солнца, — заговорила Елрех, увлекая меня к заброшенной части парка, — начнутся традиционные церемонии. Для почтенных, которые приедут раньше, и небесных они пройдут в закрытой части дворца. А на закате откроют бал, но уважаемых туда редко приглашают, о других и речи не идет.

— Вас пригласили? — с надеждой спросила я.

— В первых рядах, с запланированным и обязательно громким приветствием, — встрял Ромиар, насмехаясь надо мною.

На первый взгляд, он выглядел, как обычно, но присмотревшись, можно было заметить, как сияют его глаза, как бережно держит за руку Елрех. Я сжала свою в кулак, прогоняя лишние воспоминания.

— Мы до полуночи побудем тут, а потом пойдем в центр города. Там будут бесплатно угощать тем, что не продалось за день, — сказала Елрех.

Ив застенчиво улыбалась и молчала, поправляя складки нарядного платья. Неужели действительно стыдится, что у меня за спиной Кейелу помогала? Наверняка совесть перекрыла исследовательскую тягу только после того, как послушала нотацию Елрех. Стоит ли сказать ей, что я не особо-то и обижалась?

Стража не позволяла горожанам разбредаться, но нас узнала сразу же, пропуская к утесу. К спокойному, не украшенному — будничному. К сожалению, я даже не успела толком пообщаться с ребятами, как дворцовые духи позвали меня. Дариэль ждала у комнаты, чтобы отвести к купальням.

Густой пар клубился в парилке, щипал в носу резким хвойным ароматом. Но хвоей я наслаждалась, как чем-то свежим в осточертевшем цветочном плену. Тягучая ванна на эликсирах, травах и глине на полчаса, с массажем, от которого я едва не уснула, расслабила. Сразу следом ждала ванна с молоком и медом. И нежное поглаживание шершавой тряпкой по коже.

Меня мыли слуги, словно сама я была безрукой. Пыталась воспротивиться, но Дариэль успокоила и попросила довериться знающим мастерам.

Потом был обед прямо в просторном предбаннике, пока голова горела от масла, словно жгучим перцем натертая. Сначала больно, неприятно, а затем, наоборот, наслаждение. Любовницы других правителей тоже обедали тут, кутаясь в теплые халаты.

За посудой пришли фангры, а Дариэль отвела меня к очередному мастеру, эльфиору, который долго возился с моими волосами.

Казалось, муки закончились, когда я, размякшая, вошла в комнату и мечтала просто рухнуть на кровать. Но даже до кровати не дошла, как Дариэль попросилась войти. Эльфы вносили платья так, чтобы не помять их, а с ними — разные коробочки, плетенные корзинки с косметикой.

— Два переодевания, — огорчила Дариэль. — Перед обрядами и перед балом.

Я смотрела на цвета темного платья и не могла отвести взгляда. Никогда не была падкой на вещи, но тут… Захотелось прикоснуться.

— Присаживайтесь на диван, почтенная, — позвала Дариэль, наполняя стакан соком. — Расскажу вам про обряды, чтобы вы не растерялись.