На острие

– Дело действительно небольшое, – продолжил Мартель, – и для тебя не составит никакого труда. – Он оглядел помещение бара. В дальнем углу сидела какая-то парочка, бармен мыл бокалы, и на него пялилась лишь пара телохранителей-украинцев. – Позволь объяснить. Имеется женщина, которая работает в одном из лондонских инвестиционных банков. Зовут ее Дженнифер Тан…

Бодинчук его выслушал и проделал то, что требовалось. Годом позже состоялась еще одна встреча – на сей раз в Женеве. Темой их беседы был Перумаль Тиагажаран. Да, Михайло Бодинчук сумел доказать, что является образцовым инвестором.

Соединение с Киевом состоялось, и Мартель услышал знакомый голос украинца.

– Привет, Жан-Люк. Неужели рынок тебя снова донимает?

Уловив в тоне собеседника некоторое напряжение, Мартель сразу занял оборонительную позицию:

– Ничего подобного. Ты, наверное, обрадуешься, узнав, что я не теряю присутствия духа. Мы по-прежнему имеем весьма прочную позицию. Не сомневаюсь, что через два месяца будем проводить беспрецедентную для истории хеджевых фондов операцию. Речь идет о миллиардах.

– Великолепно! – Мартелю показалось, что тон Бодинчука стал немного теплее. – Ты отчаянный парень и своих решений не меняешь. Мне это нравится.

– Такой подход себя оправдывает, – сказал Мартель.

– Да, до тех пор, пока работает, – заметил Бодинчук, и Жан-Люку почудился в тоне украинца намек на угрозу.

Мартель прекрасно понимал, что если фонд «Тетон» погибнет, то он навсегда потеряет не только капитал, ранчо, репутацию и самоуважение, но и доверие инвесторов. В случае с Бодинчуком это могло иметь фатальные последствия.

– Михайло, есть небольшое дельце, в котором ты мог бы мне помочь. До меня дошли слухи, что в «Блумфилд-Вайс» один тип снова начинает ворошить грязное белье. Его зовут Алекс Кальдер, и он работал трейдером. Занимался облигациями. Он начал задавать вопросы о смерти этой китайской девки и об индусе. Судя по всему, парень сумел уловить какую-то связь с нашим фондом.

– Понимаю.

– Не кажется ли тебе, что… что настало время заставить его замолчать? – Произнося эти слова, Мартель испытывал возбуждающее и на удивление приятное чувство. Он ощущал себя гангстерским боссом из кинофильма и снова решал, кто останется жить, а кто должен умереть.

– Не кажется. Забудь, – ответил Бодинчук. – След давно остыл, и он ничего не найдет. Поверь, мой человек вообще не отставляет следов. Никогда.

– Но если ему удалось связать обе смерти со мной, то это означает, что он добился определенного прогресса. Меня это тревожит.

– Не волнуйся.

– Нет, я все же думаю, что мы должны что-то предпринять.

– Послушай, Мартель. – В голосе Михайлы снова зазвучал намек на угрозу. – У меня нет ни времени, ни желания начинать полномасштабную войну с крупным инвестиционным банком из-за того, что должно считаться вполне легальной операцией. Чем больше трупов, тем реальнее опасность, что нашими делами займутся власти предержащие. Нельзя привлекать их внимание. Я твой клиент, а вовсе не наемная пушка. Если тебя что-то тревожит, ты должен сам с этим разбираться. Но, принимаясь за дело, будь крайне осторожен. Я не желаю, чтобы это срикошетило в меня.

– Но, Михайло…

– Это твоя проблема, Мартель. Я желаю тебе, чтобы ты оказался прав, говоря об успехе нашего совместного бизнеса.

В телефонной трубке наступила тишина.

Итак, организация дела неожиданно легла на его плечи. Этот проклятый Алекс Кальдер его действительно тревожил, что бы ни утверждал Бодинчук. Может, и в самом деле стоит что-то предпринять самостоятельно? Это было гораздо сложнее, чем обратиться с просьбой к украинцу. Займись этим Бодинчук, это была бы смерть, за которую он, Мартель, не нес бы ответственности.

Пусть так, но он должен как-то действовать. Надо найти кого-то другого, кто мог бы оказать помощь. Может быть, Викрам? Нет, не годится.

Он посмотрел на часы. Приближалось время встречи с Поэком.

Мартель сел в «рейнджровер» и выехал из Джексон-Холла на рандеву с детективом, который ждал его на плато Антилопы. Жан-Люк избегал встречаться с ним в Джексоне – городке, где он был столь популярной личностью, что его могли свободно узнать на улице, несмотря на то, что состав населения постоянно менялся.

Откуда ни возьмись на горы и в долину у их подножия опустились облака. Над полотном дороги закружилась поземка. Казалось, что крошечные снежинки не желают касаться земли. Погода в Джексон-Холле славилась своей переменчивостью: утром могло быть прекрасное голубое небо, а затем все неожиданно менялось.

Место встречи находилось на пустынной дороге, в самом сердце национального парка Гранд-Тетон. Мартель увидел, как арендованный детективом «бьюик» свернул с трассы на грунтовую дорогу и затормозил рядом с полуразрушенной бревенчатой хижиной. Вокруг ничего не было, кроме зарослей полыни и снега. Даже горы исчезли из виду. Не было видно ни антилоп, ни тем более людей. Мартель остановился рядом с «бьюиком», придавив шинами заблудившийся шар перекати-поле. Не выключая двигателя, он открыл дверцу, и Поэк скользнул в машину.