На острие

«А что потом?» – спрашивал себя Мартель. Может быть, стоит взяться за правительство США? Они сокращают налоги, все больше и больше увеличивая военные расходы. Бюджетный дефицит выходит из-под контроля, возрастая по спирали. Правительство игнорирует сигналы, которые посылает ему рынок. Что же, рынок в конце концов покажет правительству США, кто в этом мире хозяин. И как он это сделает? Да очень просто! Он сделает это руками Жан-Люка Мартеля. Какая блестящая идея! Детали можно будет продумать позже.

Да, следует признать, что ему всегда везло. Но везет сильнейшим. Это составная часть его гения. Он особенный человек. Кто-то следит за ним и приходит на помощь, когда все надежды, кажется, уже потеряны. Возможно, что это Бог. Его личный Бог. Впрочем, не исключено, что это горы. Он посмотрел в окно и в окружающем его белом и сером мире вдруг узрел узкую голубую полоску неба со сверкающими пиками самого Гранд-Тетона. Через пару секунд видение исчезло. Да, скорее всего ему помогают горы.

Зазвонил телефон.

– Да?

– Жан-Люк? Это Нильс.

– Привет, Нильс. Рад тебя слышать. Здесь тебя ждет классная работа.

– Как раз об этом я и хотел с тобой потолковать.

– Надеюсь, ты не передумал? Уверяю, твое вознаграждение будет выше тех бонусов, которые ты получаешь в «Блумфилд-Вайс». Существенно выше, – фыркнул Мартель.

– По группе деривативов сейчас ползает целая толпа. Здесь ходят слухи, что фонду «Тетон» грозят огромные потери.

– Пусть тебя это не тревожит, – сказал Мартель. – Сам Сидни Штал собирается навестить меня сегодня, имея при себе триста миллионов баксов. Мы покроем все потери.

– Это подстава.

– Что ты имеешь в виду?

– Визит Штала. У него с собой не будет никаких бабок. Он просто хочет заставить тебя передать банку «Блумфилд-Вайс» контроль над фондом «Тетон». Да, кстати, Алекс Кальдер нашел Перумаля. Штал притащит его с собой.

– Перумаль жив?!

– Жив и запел.

Для того чтобы уловить смысл услышанного, Мартелю потребовалось несколько секунд.

– Ты помнишь, как мы обсуждали проблему платежей? – продолжал Нильс. – Говорили о бонусе, который ты мне выплатишь за информацию? Думаю, что настало время перевести эти средства на мой счет. Мы условились, если мне не изменяет память, о полумиллионе баксов. Я их честно заработал, особенно если учесть, что я сообщал о действиях Алекса Кальдера. А ложная информация об электронном письме, якобы направленном Перумалем Бодинчуку, тоже немало стоит.

Мартель обессиленно прислонился к столу.

– Алло? Жан-Люк, ты еще там?

Мартель положил трубку.

Итак, его подставили. Да, надо было быть полным кретином, чтобы сразу этого не понять. С какой стати Сидни Штал вдруг решил прибыть лично, чтобы представить нового инвестора? Для этого не имелось никаких причин. Совсем другое дело – прилететь для того, чтобы взять в свои руки управление фондом «Тетон». Это как раз то, что могло выманить председателя «Блумфилд-Вайс» из его берлоги на Уолл-стрит.

Если то, что сказал Нильс, правда, то фонду «Тетон» конец. Принять это после владевшей им последние полчаса эйфории было невообразимо трудно. Но мысль о неизбежность краха постепенно заполняла его сознание. В каком-то смысле он был похож на человека, попавшего в зыбучий песок во время прилива.

Но тонущий человек должен бороться за свою жизнь. В его груди клокотала ярость, а где-то в желудке возник болезненный комок. Внутри его что-то сорвалось, он схватил кожаный стул, стоивший четыре тысячи баксов, и швырнул в противоположную стену, разбив демонстрационную доску. Некоторое время Мартель стоял, приложив лоб к холодному стеклу окна. Обернувшись, он увидел, как с портрета на стене ухмыляется его жена. Поскольку никакого острого предмета поблизости не оказалось, Мартель схватил гелиевую ручку и принялся рвать ею холст картины. Он рвал и колол до тех пора, пока знакомое лицо, с его фальшивой улыбкой невинности, не превратилось в лохмотья. Ударом ноги Мартель сбил с подставки очередной керамический шедевр, потерял при ударе равновесие и грохнулся вместе с проклятым горшком на пол. Затем он долго лежал, рыдая.

Ему показалось, что кто-то приоткрыл и тут же резко захлопнул дверь кабинета. Они оставили его один на один с позором поражения.

Он лежал, по его щекам ручьем лились слезы, но где-то в глубинах сознания у него возникла идея, которая, постепенно разрастаясь, заняла его мозг целиком. Это было последнее испытание. Чтобы спастись, необходимо чудо. Но Мартель верил в чудеса. Они прекрасно помогали ему в прошлом, помогут и в будущем. Он должен верить в Бога, в горы или в нечто иное, чем бы оно ни было. «Возьми себя в руки. Успокойся. Думай».

Мартель поднялся, взял стул и принялся смотреть в окно, за которым продолжал падать снег. Где-то там, за этой непроглядной белизной, высился Гранд-Тетон – неподвижный, несокрушимый, вечный.

«Думай».

Зародившаяся в глубине сознания идея начала принимать более отчетливые формы. Вначале медленно, а потом все быстрее и быстрее. Идея была страшно дерзкой. Но что такое Мартель, если не сама дерзость?

37