На острие иглы

— Только не наделайте глупостей, Фриц Не совершайте в порыве чувств поступков, о которых будете потом жалеть. И помните, что здесь судебная расправа вершится строго и незамедлительно.

— Мне не страшна судебная расправа. Этот суд надо мной не властен.

— Осторожно, Эрлих! С такими настроениями недолго наломать дров. Я просто не готов дать вам сейчас дельный совет. Но попытаюсь что-нибудь придумать… А вообще, что вам может наверняка помочь — это бутылка старого вина…

Отказать Кесселю я не мог, хоть пить мне и не хотелось. Осушил кубок вина, но легче от него мне не стало.

Сосед скоро ушел, и я вновь остался наедине с собой. Со своими тяжелыми мыслями.

Мне не ужиться с Винером в этом городе, как невозможно было ужиться с Боровом Геншелем, жаждавшим моей погибели. И я в глубине души осознавал, что даже бегство отсюда мне уже не поможет. Винер из тех людей, которые способны, как проклятие, следовать за мной всю жизнь. Значит, я вынужден в который раз использовать Силу.

Сила! Сила!

— Сила! — громко произнес я, ощущая, как меня одолевает слабая истома.

Я вздохнул резко… Задержал дыхание! Выдохнул воздух из легких! Голова шла ходуном…

Сила приходила ко мне сама Она захватывала меня, и я точно не знал, когда она овладеет мной И тогда я переставал принадлежать себе.

Как и раньше, я ощущал ее прилив, притом такой мощи, которой раньше не чувствовал. Будто волны тепла, перемешанные с ледяными нитями, пронизывали мое ставшее легким и неощутимым тело. Я как бы попал в мощный поток и составлял теперь с ним единое целое. Страшна судьба того, кто окажется на моем пути!

И вот уже очерчен круг, зажжены свечи, и…

— Я призываю тебя, дух Солнца, прийти к этому кругу именем Вельзевула, Ваала и Лилит!..

Налетел штормовой ветер, закружил серебряный смерч, в котором мелькали мертвенно-бледные лица. В них читались скорбь и ненависть. Вспыхивали и гасли звезды, втягиваясь в головокружительный водоворот. Вставали и разрушались тени древних городов. И я несся в этом вихре во вселенские пределы. Не было этой стихии удержу. Но чары мои действовали, и ничто не могло преодолеть предел круга.

Неожиданно все стихло. Пространство заполнил золотой струящийся свет, из которого возник в волнении, в теле широком и полном дух Солнца, Великий дух, цвет которого был подобен закату — золото и кровь.

При его виде по телу моему пробежала дрожь. Мне казалось невероятным, что он может быть покорен моей воле. Но я преодолел нерешительность и требовательно начал:

— Я хочу… — но договорить не успел.

— Знаю, — пророкотало, и этот бездонный голос вызвал дрожь в каждой частичке моего тела.

И вслед за этим все закружилось, заходило ходуном, я будто очутился в колесе, вращающемся в трех осях, и не понимал, где верх, а где низ.

Только бы не выпасть за пределы круга! Там погибель!!! Только бы не выпасть из круга… Не выпасть из круга…

Дух утратил свои очертания. С ревом и свистом начались его метаморфозы. Сияющее колесо, разбрызгивающее кровь, превратилось в огромную синюю птицу, распростершую гигантские крылья, застлавшие весь свет. Она упала на землю, обернулась бешеным тигром, с ревом рвущим свою добычу. Тигр закрутился волчком на месте и вскоре превратился в шар. В красный огненный шар, на который наползли темные пятна и заискрились в лучах золотого цвета. Зеленая кожа… Господи, да это же змея! Змея, обвившая солнце и готовая раздавить его…

* * *

Лицо мне подпаливал костер… Да, да, правая щека пылала, и, наверное, вскоре обуглится… Я должен был отползти от этого костра, стряхнуть пламя… Вскоре уже кожа начнет обугливаться… Пламя… Оно жжет. Но как-то не больно. Оно должно жечь больнее!

Я должен двинуться, но во мне нет сил… От меня осталась одна оболочка, которая не может ничего… Наверное, я мертв…

Я застонал… Стон был очень слабым. И мне показалось, что кто-то стонет очень далеко. Но я слышал стон. Значит, я мог слышать. И мог произносить звуки… Значит, я жив…

Жив?

Огромными усилиями я поморщился. Потом смог нахмуриться. Оказалось, что у меня все-таки есть тело. И я могу им владеть…

Владеть? С каждой секундой эта идея казалась все более привлекательной… Я могу пошевелить рукой? Действительно, приложив гигантские усилия, я пошевелил большим пальцем на правой руке… Потом ладонью… Потом самой рукой…

Рука неожиданно взмыла вверх и ударила меня по щеке… И я разом очнулся… И пришла боль, которая жила в каждой частичке тела. Боль не очень сильная, но ноющая, противная…

Я перевел дыхание… И понял, что из окна падает солнечный свет. Это он грел меня, и моей щеке казалось, что это костер…

Самого окна я не видел, поскольку не мог даже повернуть голову… Наконец повернул. Так плохо мне не было еще ни разу за все время моих взаимоотношений с неведомой колдовской силой.