На острие клинка

Студент выглядел ужасно: одежда измята, лицо не брито, вокруг глаз темные круги, зловеще отливавшие зеленоватым оттенком. Алек замер посреди комнаты, не желая садиться. Он прикладывал видимые усилия к тому, чтобы стоять прямо и не шататься. Дверь за ним захлопнулась.

— Я рано лег спать, — ответил Ричард.

Если Алек не хочет, чтоб его трогали, что ж, придется подождать.

Сент-Виру было довольно и того, что он видел: друг цел и невредим и может держаться на ногах. На лице Алека следов побоев не было, а тон друга казался таким же беспечным, как и прежде, если не считать сонных ноток, добавившихся к его голосу.

— Я слышал, что ты запорол задание Горна, — промолвил Алек.

Откуда?

— Прямо из уст… заказчика. Годвин жив.

— Я мечник, а не убийца. Горн приказал мне вызвать Годвина на смертный бой, а не убивать его. Я сделал, как он хотел. Вызов взял на себя другой. Этот человек и принял смерть.

— Ну естественно.

— Не понимаю, что тебя так волнует. Горн должен быть доволен, в противном случае он бы не… Алек! — Ричард пристально посмотрел на друга, словно пытаясь заглянуть ему прямо в душу. — Ты что, сбежал?

— Сбежал? — Алек презрительно улыбнулся. — Я? Да у меня не получилось бы сбежать, даже если бы все двери были нараспашку. Это ты у нас умелец в таких делах. Нет, он отпустил меня, сразу же, как только узнал о состоявшейся дуэли. Во имя чести. Кажется, он сказал именно так. Ты разбираешься в этих нобилях лучше, чем я. Думаю, — Алек зевнул, — я ему не понравился. — Он потянулся, подняв руки высоко над головой, и на пальцах всеми цветами радуги вспыхнули драгоценные кольца. Ричард вздохнул и поперхнулся. — Ой! — Алек одернул манжеты. — Боюсь, я потерял один из твоих перстней. Тот, что с розой. Его у меня забрал один из, с позволения сказать, мечников, что на меня напали. Можно попробовать выставить Горну счет за это колечко… Господи, как же у меня от одежды воняет! Я уже три дня хожу в одном и том же. Завяжу ее в узел и выкину в окно, пусть Мария подберет. Потом лягу спать. Я все пытался уснуть в экипаже, но у него не было рессор, а всякий раз, когда я погружался в дремоту, мне вдруг начинало казаться, что пахнет цибетином.[4] Большую часть дороги я проехал высунув голову в окно. А потом они высадили меня у Моста, и оттуда мне пришлось идти пешком! К счастью, это оказался ближний мост, а не дальний, но все-таки…

Каждый обитатель Приречья знал, как выглядят отметины от кандалов. Ричард отвел друга в постель и попытался поцеловать его в израненные запястья, но Алек отдернул руки.

— Что он еще с тобой делал? — резко спросил Сент-Вир.

— Ничего. Что тебе еще нужно?

— Он…

— Ричард, он ничего со мной не делал, а сейчас просто оставь меня в покое.

Чуть позже, с наступлением темноты, когда Алек уже был пьян, возбужден и мало на что обращал внимание, Ричард все-таки осыпал поцелуями следы от оков. Он касался их губами и думал о лорде Горне.

* * *

На следующий день Ричард ушел по делам и вернулся только поздно вечером. Поднимаясь вверх по лестнице, он думал, что Алек уже спит, потому что друг, решив изменить обычной привычке, сегодня встал на рассвете. Однако, к удивлению Сент-Вира, раскрыв дверь, он обнаружил Алека, стоявшего на коленях перед горящим камином. Студент распустил длинные волосы, и теперь они обрамляли его лицо, создавая ореол загадочности. Длинноногий и длиннорукий, в черных одеждах, сейчас Алек напоминал волшебника из детской книжки, силящегося разгадать тайны огня. Впрочем, на самом деле он был занят кое-чем другим. Вдруг Ричард с ужасом понял, что Алек методично, аккуратно вырывает из книги страницу за страницей и бросает их в пламя. Когда Сент-Вир закрыл за собой дверь и вошел в комнату, Алек даже не посмотрел на него.

— Алек, я вернулся, — тихо произнес он, не желая пугать друга.

— Правда? — мечтательно произнес студент. Он шевельнул рукой, и страницу, которую он только что сжимал, поглотило пламя. Алек не отводил от огня взгляда. Его лицо, озаренное пламенем, сделалось похожим на маску идола, а глаза напоминали черные прорези в ней. — Хорошо провел время?

— Неплохо. А что ты жжешь?

Алек повернул книгу и кинул взгляд на обложку, будто бы забыл ее название:

— «О законах природы», — ответил он. — Мне она больше не нужна.

Книга была подарком Ричарда, однако теперь она принадлежала Алеку, и он мог поступать с ней так, как считал нужным. Сент-Вир встал у огня и потянулся. Как же хорошо, что он наконец дома!

— Я думал, ты будешь зубрить этот трактат гораздо дольше. Даже буквы на обложке толком не истерлись.

Алек выдирал каждую страницу неспешно, аккуратно, плавно — одно это уже должно было насторожить мечника. Сент-Вир встал с кресла и, взяв Алека за плечо, попытался повернуть к себе друга.

— Перестань, — с легким раздражением произнес тот, — мне больно. — Однако он не стал сопротивляться пальцам, оттянувшим в стороны его веки. Алек спокойно смотрел на Ричарда огромными, зелеными, словно пара изумрудов, глазами с черными точечками зрачков.

— Господи, — выдохнул Ричард, сжав пальцы сильнее, — ты пил «Радость дураков»!