На острие красных стрел

...Об успехе этой операции можно было судить хотя бы по тому, что с поля боя генералу переправили целую коллекцию немецких и румынских наградных знаков тринадцати различных образцов.

...На наблюдательном пункте ждали с гор героя этих дней старшего лейтенанта Кошелева.

Командир дивизии сидел под кроной бука, на патронном ящике и рассматривал карту. Вдруг он, не молодой уже человек, проворно поднялся и быстро пошел навстречу группе усталых воинов. Он обнял того, кто шел первым, растроганно проговорил:

— Таких офицеров люблю. Таких офицеров ценю.

И обнял еще раз.

Это был Кошелев. Тут же генерал вручил ему именные часы и поздравительное письмо от военного совета армии. Накануне вечером было подписано представление к награждению Кошелева вторым орденом Красного Знамени.

Задав несколько самых неотложных вопросов, генерал приказал подать Кошелеву и всей его группе завтрак и на время отпустил его.

Вид у Кошелева был усталый и изголодавшийся. Глаза покраснели — он провел несколько ночей без сна, впалые щеки покрывала иссиня-черная щетина.

Короток отдых Кошелева. Ему дают свежую группу, и он вновь уходит в горы. Его задача теперь — вывести весь отряд на основные позиции.

Кошелев уходит. Ночью и на следующий день все думают о нем...

И вот около полудня бежит запыхавшийся боец:

— Вышли! Вышли!

В самом деле, отряд уже перешел наш передний край, но не в том месте, где его ждали. С боями отряд совершил обходной маневр. На носилках из ветвей граба несут Кошелева. Он ранен. Глаза его еще больше ввалились, и кажется, что щетина на щеках стала еще черней. Врач бежит навстречу и тут же, положив раненого на сухие листья, осматривает его.

Шумит лес на ветру.

Все следят за врачом. Вот он разгибается, и, глянув в его посветлевшее лицо, товарищи верят, что Кошелев будет жить».

Удалось вырваться из вражеского окружения и отряду майора Г. Есина. Не обошлось без потерь, несколько раненых и сильно контуженных бойцов оказались в плену. В их числе и рядовой А. Божедомов. 100 дней провел Саша в концлагере. Когда наши перешли в наступление и румыны стали эвакуировать лагерь, он с двумя товарищами бежал. Но в свою дивизию уже не попал. Штурмовал потом Будапешт, Вену, освобождал Белград и Прагу, а осенью 45-го участвовал во взятии Порт-Артура.

Мужественно и самоотверженно, проявляя высокое боевое мастерство, решительность и дерзость, находчивость и смекалку, сражались в тылу врага рейдовые батальоны. Воевали, можно сказать, не числом, а умением, нанесли врагу огромный урон в живой силе. По показаниям пленных, за время боев лишь с 1 по 5 мая противник потерял убитыми и ранеными до 3,5 тысячи человек. Были убиты один генерал-майор, командир пехотной дивизии румын и один полковник, взято множество трофейного оружия и боеприпасов. Три наших батальона наголову разгромили несколько румынских и немецких подразделений, основательно потрепали две свежие румынские дивизии.

Почти все участники дерзкого прорыва в тыл врага награждены боевыми орденами и медалями. Майор Григорий Яковлевич Есин, капитан Федор Артамонович Романов, старший лейтенант Алексей Варламович Кошелев, заместитель командира 343-го полка капитан Владимир Данилович Концевой, парторг первого батальона 48-го полка лейтенант Николай Федорович Михеев, заменивший в бою вышедшего из строя командира роты, были удостоены ордена Красного Знамени.

Бесспорно: смелый прорыв батальонами обороны противника, их героические боевые действия во вражеском тылу — еще одна замечательная, яркая страница в истории 38-й дивизии.

Конечно, теперь, с высоты прожитых лет, с вершин знаний, полученных в академиях, а также опыта боевой подготовки войск в послевоенное время, проводимой в условиях, реально приближенных к современной войне, нам, бывшим фронтовикам, особенно отчетливо видны те просчеты и недостатки, которые были допущены тогда в организации и проведении рейда тремя батальонами. Во-первых, специальный горный отряд, созданный на базе первого батальона 343-го полка, по задачам, перед ним поставленным, скорее всего напоминал разведотряд, предназначенный для действий в горно-лесистой местности. Хотя тогда уже хорошо было известно, что разведотряды находили свое наилучшее применение в процессе развития успеха наступления и особенно в ходе преследования противника. Во-вторых, когда для поддержки специального горного отряда были выделены еще два обычно укомплектованных батальона, их совместные действия стали напоминать действия передового отряда дивизии, созданного из подразделений различных полков. Ясно, что с этой ролью лучше всего справился бы отдельно взятый полк. В-третьих, эффективному управлению батальонами, их взаимодействию вряд ли способствовало, а скорее даже мешало слишком частое их переподчинение то командиру 29-го стрелкового полка, то 48-го, а то заместителю командира дивизии.