На острие меча

— Можете смеяться над стариком Ялтуровичем — ибо кто только над ним в этом городе не посмеивается? — однако в Варшаву я действительно не поеду. Вот вы спросите сейчас Ялтуровича, есть ли у него мечта. И Хаим Ялтурович ответит вам: есть — побывать в Варшаве. Вы спросите, есть ли в трактире Ялтуровича самые желанные и дорогие гости. И Ялтурович ответит вам: есть. Это гости из Варшавы. Но вот я, прошу прощения, возьму и поеду с вами в эту самую Варшаву. И что я там увижу? Узкие грязные улицы? Несколько больших каменных домов и два-три костела? Так все это я в своей жизни уже видел. И окажется, что Варшава, прошу прощения, всего лишь самый обычный город — со своими базарами, площадями, нищими и виселицами. Так скажите мне, о чем после поездки в него, прошу прошения, будет мечтать старый трактирщик Ялтурович?

— Убедили, господин Ялтурович! — рассмеялся Гяур. — Теперь я ни за что не возьму вас с собой в этот вояж. Спасу вашу мечту.

* * *

По дороге к полковому лагерю Гяур встретил Улича. Тот выглядел мрачным.

— Что случилось? — насторожился князь.

— Вас просил зайти комендант гарнизона. Я искал вас дома, однако…

— Однако дома меня не оказалось. А к коменданту гарнизона мы сейчас заедем. Все? Что тебя еще омрачает?

— У вашего дома я встретил эту нищенку…

— Слепую? Ольгицу? Ну, встретил, и что?

— Да нет, молодую. Властой ее зовут. Так вот, она просила передать, что Ольгица не станет принимать вас. И не будет предсказывать вам судьбу. Причем Власта заявила сие таким тоном, словно она — герцогиня, отказывающая в приеме своему холопу. Не пойму, зачем вам понадобилось обращаться к ней. Это же просто унизительно. Что подумают в городе, узнав, что вы, князь, выпрашиваете у нищенки соизволения посетить ее? Да к тому же она отказывается вас принимать.

— Ничего страшного, встречи с ней добиваются многие. Время такое, что гадалки и вещуньи нарасхват. Но, постой-постой… — вдруг спохватился Гяур. — Я-то к ней еще не обращался. Правда, мы говорили об этом с Ялтуровичем, но разговор состоялся только что. Трактирщик пока не видел и не мог видеть Ольгицу. С момента нашей встречи прошло всего каких-нибудь двадцать минут.

— Странно. Тогда получается, что наш разговор с Властой происходил почти в то же время, что и ваш с Ялтуровичем?

Несколько мгновений они вопросительно смотрели друг на друга, пытаясь найти разгадку визита Власты.

— В таком случае я не прав, князь, — проговорил, наконец, Улич, поняв, что никакой разгадки этому странному происшествию они не найдут. — Вам действительно надо напроситься на визит к этой самой Ольгице, будь проклято все ее колдовское племя.

14

Солнце уселось на вершину крепостной башни, и предзакатный свет его прорывался через бойницы тремя мощными потоками, словно лучи Александрийского маяка.

Придерживая коней, Гяур и Диана вброд преодолели речушку и, вместе с тропинкой, долго петляли между валунами. В том месте, где тропа сворачивала к хижине Власты, графиня де Ляфер внезапно направила своего серебристо-белого скакуна на склон возвышенности. Немного поколебавшись и со смутной тревогой посматривая туда, где за очередным валуном должна была показаться обитель нищенки, Гяур направил черного как смоль, с огнистыми глазами, жеребца вслед за ней.

Какое-то время они скакали по небольшой холмистой равнине, и малиновый шар солнца метался в такт их скачке на открытой площадке башни, словно огромная, объятая пламенем птица в каменном гнезде. Отблески этого пламени медленно поднимались ввысь, отражались в холодном зеркале поднебесья и, радужно струясь, стекали на крепостные стены, земляные валы и окрестные луга.

Вот уже башня осталась позади, но Гяур все еще не мог оторвать от нее взгляда, так и скакал, повернув голову и предоставив коню самому следовать за своим серебристогривым собратом.

Последняя каменная россыпь внезапно рассеялась, и в поднявшейся после недавнего покоса густой траве перед ними предстала покрытая зеленой попоной лощина, первозданную красоту которой не осквернял ни один камешек, ни один комок глины, ни одно случайное деревце или кустик. Лощина казалась идеально ухоженной и в то же время божественно нетронутой — эдакий островок рая на земле.

— Вам знакома эта вифлеемская долина, мой усердствующий в ратных делах князь? — спросила Диана, медленно сходя с коня и отгоняя его на склон. Опыленные копыта не должны были ступать по ковру царственной природы.

Только сейчас Гяур, наконец, отвел взгляд от «сигнального костра» на вершине башни и с удивлением осмотрел так неожиданно возникшее перед ним маленькое чудо Подолии.

— Эта? — переспросил он. — По-моему, нет. У вас что-то связано с ней?

— Я-то считала, что у вас. А так ничего особенного, обычный рай. Да оторвитесь же, наконец, от этой руины человеческой фантазии! — осуждающе упрекнула она князя, заметив, что тот снова готов устремить взор к башням крепости. — Не собираетесь же вы бросить меня на штурм этих стен, как бездарный полководец — свой последний резерв?