На острие ножа

— Давайте скорее! Где тот тип? В десять пятнадцать нам нужно быть во Флитвуде! — Выслушав ответ, он зарычал: — Ты что, издеваешься?! — Потом он хлопнул трубку на рычаги и вылетел из кабинета, не сказав ни слова.

Веларио продолжал смотреть на меня в упор.

Я терпел его взгляд с полминуты. Потом спросил:

— У меня что, ширинка расстегнута?

— Сейчас я тебе кое-что расскажу про нас с Алонсо, — сказал он наконец. — В старших классах школы Лонг-Бич мы с ним играли в футбол в одной команде. Нас прозвали Омлет и Тост. Омлетом был я. Я играл центральным защитником. Знаешь, почему меня называли Омлетом? Если уж я бил кого-то по яйцам, то сбивал яичницу. Белл играл нападающим, он «жарил тосты». Против нас вдвоем никто не мог устоять! За один только год мы с ним провели около двухсот блокировок!

— Очень мило.

Мне захотелось сменить тему. Мысли бежали в другом направлении: как избежать чертова полиграфа?

— Спросишь, зачем я тебе все это рассказываю? Сейчас объясню. С самой школы я охраняю Ала. С виду-то он большой и сильный, но сердце у него доброе, вот разные сволочи и пытаются злоупотребить его доверием. Когда такое происходит, я делаю омлет. Много лет подряд взбиваю омлет, ясно? К тебе я присматриваюсь уже два дня, и вот что я думаю: ты — настоящий мешок с дерьмом, который все время врет.

Его слова задели меня за живое.

— Ты — долбаный стукач! — продолжал Орас.

— Перестань так серьезно относиться к самому себе, — посоветовал я. — Здесь ведь не футбольное поле средней школы Лонг-Бич!

— Я говорил Алонсо, что ты предатель, но после того, как он поручился за тебя перед братьями Авила, он, по-моему, сам хочет, чтобы ты оказался чистым. Поэтому он меня не слушает. Но я буду прикрывать его с тыла, как всегда.

— Ты ведь тоже ездил в апельсиновую рощу, — напомнил я. — Он в меня стрелял. Если бы я был «кротом», я бы сломался!

— Скалли, я не говорю, что у тебя кишка тонка. Я говорю, что ты стукач!

— Знаешь, тебе придется это доказать.

— Ни хрена я не собираюсь доказывать. За меня все сделает долбаный детектор лжи. Учти, если не пройдешь проверку, выйдешь отсюда ногами вперед!

Тут вернулся Алонсо, злой как черт. Его смуглое лицо побагровело от гнева.

— Эта сволочь куда-то подевалась! — заорал он и ткнул пальцем в школьного друга. — Звони Тэлу! Иди в кабинет начальника смены. Передай капитану Джонсу, что эксперт смылся. Парня нанимал он. Надо перезвонить в АПК… Пусть сейчас же пришлют замену! Через двадцать минут нам выезжать!

Орас смерил меня тяжелым взглядом и вышел.

Алонсо, весь кипя, бегал по кабинету туда-сюда.

— Уж мне эти независимые ассоциации! Раньше у нас был свой специалист, и мы горя не знали. А сейчас, видите ли, бюджет урезали, вот и приходится нанимать всяких долбаков со стороны!

Через две минуты Орас вернулся:

— Тэлбот не может дозвониться до АПК. Все телефоны сразу же переключаются в режим автоответчика, а сотового полиграфолога, который должен был к нам приехать, у него нет.

Алонсо остановился посреди кабинета, задумался и бросил взгляд на часы.

— Ладно, хрен с ними, поедем так! И запомните: отныне мы все заодно. Отныне действуем как одна команда! Как только дело будет сделано, чтобы держали язык за зубами! Никому ни слова!

— Я согласен, — сказал я.

Орас промолчал, но по-прежнему буравил меня взглядом.

— Поехали! — скомандовал Алонсо. — Время поджимает!

Мы сели в его «эскалейд» и с визгом рванули с места в сторону бульвара Линкольна.

Глава 40

К тому времени как мы приехали, в парке Висты собралось около тысячи человек. Явке избирателей, несомненно, способствовал теплый калифорнийский вечер. Правда, такая толпа без труда расправилась бы с двадцатью местными шерифами, все собравшиеся пребывали в праздничном настроении.

В ярких лучах прожекторов школьные оркестры из Хейвен-Парка и Флитвуда исполняли мексиканскую и американскую музыку. На трибуне повесили призыв: «Рокки — в мэры!» На всех деревянных столбах и пальмах висели предвыборные плакаты с изображением голого по пояс Рокки, который словно собирался послать в нокаут всю шайку из Хейвен-Парка. Добровольцы — сотрудники избирательного штаба продавали в толпе футболки и бейсболки с тем же самым призывом: «Рокки — в мэры!»

Алонсо не сумел найти на стоянке свободного места.

— Вы только гляньте, какие колымаги! — бурчал он. — И владельцы небось сплошные нелегалы… Сюда бы братьев Авила с их эвакуаторами! Уж они бы здесь порезвились!

К сожалению для Алонсо, мы находились не в Хейвен-Парке и не во Флитвуде. Охраной общественного порядка в Висте ведало окружное управление, и фирме «Мигалка» въезд сюда был закрыт.

Так ничего и не найдя, раздосадованный Алонсо въехал на газон. На руль он повесил наручники; сразу видно, что хозяин машины — коп, пусть он сейчас и не на работе. После того как он закрыл машину с брелка, мы все направились к трибуне.

Собрание вели популярные диджеи с какой-то мексиканской радиостанции. Ведущие тусовались на трибуне с местными политиками и второразрядными знаменитостями, легко переходя с английского на испанский и обратно, и то и дело обращались к зрителям.