На острие (СИ)

— Спасибо, — сохранять спокойствие не получалось. — Боюсь, мне придется уехать.

— Куда это? — господин Би уселся за стол и нажал на кнопку. Сканер считал отпечаток пальца и из ящика появился договор. — Вот здесь все прописано…

— Там написано, что я должна сохранять девственность. Но ни слова о том, что нельзя уволиться.

— Верно, — хмыкнул Господин Би. — Но ты забыла, что должна вернуть все потраченное.

— На прошлой недели с моего счета списали последний платеж. Теперь я никому ничего не должна.

Господин Би уже не улыбался. Он хохотал, откинув голову, да так заразно, что я сама не удержалась от улыбки.

— Вот ведь сучка! Дай палец — всю руку оттяпает. Ну, коли хочешь уволиться… Кстати, зачем?

— Уеду. Может, в другом Городе…

— Слушай, ты то ли умная, то ли дура… не соображу. Неужели думаешь, что если Клан захочет кого-то поймать, граница помешает? Запомни: все сильные мира сего общаются между собой также как мы друг с другом, и мелкую просьбу приятеля выполнят не задумываясь.

— Что же делать?

— А что ты собралась делать, если бы твоя затея удалась?

Я пожала плечами: какая разница?

— Умереть.

— Вот как… — взгляд Господина Би затуманился. Он сложил пальцы обеих рук и поднес их к лицу, размышляя. А потом рубанул: — А если тебя спрятать так, чтобы и Клан не нашел?

— Где это? — я сначала спросила, а потом поняла, что ответ может не понравиться.

Так и получилось:

— В Трущобах.

Наверное, если бы он предложил прийти в Клан с повинной, я бы меньше испугалась. Ни один человек в здравом уме не совался в эти забытые Богами кварталы. Их даже полиция обходила стороной, а если возникала нужда обойти улицы, служители закона вооружались до зубов.

Да что там. Даже Клан был бессилен в трущобах.

И, возможно, именно в этом было спасение.

— Наверное, откажусь, — может, я и дура, но точно не сумасшедшая. Для самоубийства есть способы попроще.

— И зря. Я не говорил? У меня там Клуб. Не такой пафосный, как этот, но вполне на уровне.

Я вскинула взгляд, пытаясь понять, в чем подвох. Ну не может же все быть так безоблачно!

— Правда он— что-то среднее между Храмом Искусства и Храмом Любви. Хотя почему — среднее? Любовь это ведь тоже — искусство, не находишь?

Пришлось кивнуть. Это надо же, как Господин Би поэтично обозвал бордель! Только… я туда не пойду.

— Погоди, не отказывайся. Ты пользуешься неплохим спросом, так что я рискну предложить те же самые условия.

— Без постели?

— Без постели. Разумеется, если сама не захочешь.

Это еще что?

— А как же пункт насчет девственности?

— В Трущобах много соблазнов. И если ты решишься — я внакладе не останусь. Ну, что скажешь?

— Можно подумать?

Холл встретил пустотой. Мрамор холодил ступни через тонкий хлопок носочков. Эхо подхватывало шелест одежд и многократно усиливало, так что пришлось юркнуть за ширму. Здесь, на диване, можно было спокойно поразмыслить.

Только эхо угомонилось, как снова встрепенулась, уже от стука каблучков:

— Думаешь эта… кошка действительно — девочка?

— Да врет! Вспомни, как она перед Мистером Маской выгибалась. Вот и правда — кошка гулящая. Даже на саро глаз положила. Бедняга не знал, в какую сторону смотреть, лишь бы не на нее…

— Может, и не смотрел, а картины все купил. Торговался до победного!

Шаги и голоса растворились в переходах, а я отправилась к Ляле. Неужели саро действительно купил все картины Мистера Маски? Он что, извращенец? А может…

От нехорошей догадки по спине пробежал холодок. Похоже, Господин Би прав: прятаться надо там, где искать даже и не подумают.

35

Холодильник встретил пустотой: занятая подготовкой к аукциону, я не стряпала. Растворила в стакане белковый кубик — пусть и попахивает химией, а голод заглушит. Отвратный же привкус можно заесть бананом, который отломала от дозревавшей на полке связки. Один фрукт в день, это закон: организму нужны витамины не только из баночек. Обычно я обходилась кисловатыми яблоками, но теперь могла побаловать себя и экзотикой.

Несмотря на усталость, включила планшет: нужно заниматься, это только кажется, что до Экзамена еще уйма времени.

Монотонный голос объясняющего решение робота подействовал как колыбельная. Заснула прямо на полу, подложив под голову руки.

Мне снился саро. Темные глаза, в которых плещется пламя. Твердые губы. Он улыбается и подходил все ближе, не торопясь, растягивая удовольствие. Каждый шаг отдается болью в груди, а я бьюсь в путах, сплетенная красивыми узлами и подвешенная к перекладине, и ничего не могу поделать.

Пустоту прорезает сверкающий всплеск — катана словно впитала лунный свет и теперь отдавал его темноте. Взмах, поворот… и я просыпаюсь.

Рука онемела. Так вот откуда эта режущая боль! Кожа липкая от пота, а в голове все еще царит ужас. Ненавижу! И все-таки… низ живота сладко тянуло, тело требовало продолжения.

Вода из холодильника помогла остыть. Руки тряслись, так что я намочила футболку. Соски немедленно напряглись и проступили под тонкой тканью.

Проклятый саро! Достал даже во сне!

Но, в конце концов, мне уже восемнадцать, а Господин Би сказал, что если отправлюсь в трущобы, контракт будет переписан. Так, может…