На острие (СИ)

— Ничего, ты под защитой Хозяина, он здесь авторитет. Даже capo побаиваются с ним связываться. Так что веди себя хорошо, и все будет в порядке. Ну, закупилась?

Хмурая кассир просканировала покупки и поднесла к коммуникатору аппарат для снятия денег. На мгновение я похолодела: а друг на счету пусто? Господин Би знает все коды и в случае чего легко заберет деньги. Но раздался тихий писк и на экране зажегся зеленый огонек: оплата прошла.

На обратном пути я вертела головой, стараясь увидеть как можно больше. Внимание привлек плакат, наклеенный на стену прямо поверх граффити. Закутанная в шелка женщина на фоне паутины смотрелась колоритно, но при одном виде веревок мне стало не по себе.

Марк по-своему понял мое замешательство:

— Не вздумай туда пойти!

— Почему? — любопытство оказалось сильнее отвращения.

— Потому! Мастер, кроме оплаты, получает право выбрать любую женщину из зала, на которой будет оттачивать свое мастерство. А потом может или трахнуть ее, или устроить аукцион, продавая это право другому.

Стало противно.

— Спасибо за предупреждение, — я на самом деле была благодарна. Кажется, меня сейчас уберегли от серьезной ошибки.

Остаток дня провела, как обычно, а вот на работу пошла с утра.

Группа парней посвистела вслед, кто-то даже попытался познакомиться. Но меня интересовала только дверь под вывеской, и те несколько минут, пока поворачивалась камера, показались вечностью.

Сейчас, когда внутри царила тишина, можно было следует рассмотреть и зал, и все остальное.

Кричащая роскошь, побитая временем. Потертые диваны, поблекшая позолота. Не настолько, чтобы стать нищетой, но и не блеск алмазов. Контраст со сдержанной элегантностью Клуба Эстетствующих Художников был разительным.

Особенно это ощущалось в костюмерной.

Вешалки тянулись вдоль стен бесконечными рядами. Однотипные платья, юбки, лифы и корсеты. Мишура, перья и блеск. Даже кимоно, к которому я кинулась, как к родному, переливалось от обилия пайеток.

Какой ужас!

Я копалась в одежде, пытаясь подобрать хоть что-то, похожее на мой прошлый наряд, но аляповатые тряпки из дешевой ткани, выбранной, вероятно, за яркость, не подходили.

Мысль, что придется менять образ, приводила в панику. Я уже привыкла к струящемуся шелку кимоно, к широкому поясу, к белым носочкам и высоким деревянным сандалиям на скошенной подошве. Госпожа Кошка стала моим щитом. Там, в Клубе, я смотрелась в зеркало и не видела себя. Там отражалась другая девушка, которой нравились похотливые взгляды, нравилось дразнить мужчин, нравилось сводить их с ума…

Но что делать, если Госпожи Кошки больше нет?

Значит, надо создать другую!

Черное с красным… От банального сочетания тошнило. Под недовольным взглядом костюмера я перебирала одежду и не могла выбрать. И только когда паника почти накрыла с головой поняла, что нашла.

Цвета густого шоколада, атласное, на тонких бретельках, с жестким лифом- корсетом и длинной юбкой. Высокий боковой разрез обрамляла пена тончайших кружев золотистого цвета. Оно так шло к моим глазам! И темной маске.

Найти обувь было проще. Классические туфли без излишеств. Прошлый клуб научил меня, что простые линии говорят о цене куда больше, чем кричащая роскошь разноцветных стекляшек.

— Ты уже здесь? — в костюмерную заглянул Управляющий и поморщился, увидев платье: — Найди что-нибудь другое. Это слишком скромно.

— Если клиентам не понравится — переоденусь.

— Как знаешь. В конце концов, твой заработок. Иди готовься.

И все же я уточнила у него насчет нашего с господином Би уговора. Скривившись так, словно его заставили жевать недозрелый лимон, Управляющий подтвердил: все в силе. Никаких прикосновений. Никакого секса. Никаких излишеств.

Гримерки тут были общими. К счастью, сейфы тоже присутствовали. Спрятав туда вещи, я в последний раз крутанулась перед зеркалом, проверяя, все ли в порядке. Больше всего беспокоила непривычная маска: я боялась, что она может слететь в самый неподходящий момент.

— Да красивая, красивая, иди уже, — кто-то толкнул в спину. От неожиданности я потеряла равновесие и буквально выпала в зал, полный ждущих аукциона мужчин.

38

О нем меня предупредили в последний момент.

Натурщиков в этом клубе было не меньше, чем в прошлом, но и требования к ним предъявляли иные: красоты оказывалось недостаточно. Умения ценились куда выше, и вот за них-то клиенты готовы были платить. А чтобы никого не обидеть, придумали аукцион.

Модели выходили в зал и вставали на небольшое возвышение. А «художники» торговались за право «писать портрет», так здесь называлось то, что видела вчера. Ажиотажа это не вызывало, напротив, на возвышение я поднималась, как на эшафот.

Взгляды собравшихся внезапно стали осязаемыми: скользкое прикосновение масла, острые уколы шила, зудящие буравчики… Прячась за привычной маской, я их почти не ощущала. Но не сегодня. Видимо, из-за того падения.

О, это было феерично! Проехаться на животе по натертому мастикой полу, как по катку!

Зато успех был обеспечен! Мной заинтересовались, а что еще натурщице надо?