На острие (СИ)

— Можешь бояться сколько угодно. Главное — не мешай.

Это был уже другой Рокано. Незнакомый. И очень пугающий.

Оставшуюся часть пути я молчала, вжавшись в угол. Рокано тоже не горел желанием общаться. Он невидяще смотрел в окно и хмурился, погруженный в собственные мысли. Но возле дома очнулся и даже подал руку, помогая выйти.

Телохранители окружили нас плотным кольцом. И пока шли к лифтам, и пока поднимались в верхнюю, жилую часть помещения. Расступились, только когда увидели госпожу Аю и Хидеро Року.

— Отдыхай, — бросил мне Рокано и двери закрылись, унося его обратно вниз.

— Госпожа, — наставница чуть не причитала, и видеть ее в таком состоянии было удивительно. И жутковато.

Но Року напугал еще больше.

Глаза цвета стаи потемнели, стали почти графитовыми, а пальцы стискивали ножны с такой силой, что, казалось, на лакированной поверхности останется отпечаток.

Он молча проводил меня до спальни и замер в дверном проеме, не решаясь ни войти, ни закрыть дверь.

— Что-то случилось?

Мужчина склонил голову:

— Я прошу прощения. Я должен был пойти с вами.

Первым порывом было отмахнуться, но в голосе телохранителя звучали непривычные интонации. Отчаяние?

— Не бери на себя чужую вину — тебе приказали остаться дома!

— Мой долг — охранять невесту молодого господина. Я не справился.

Кажется, у Року начиналась истерика. Почему — понять было невозможно.

На помощь пришла Ая:

— Госпоже надо отдохнуть! Пожалуйста, закройте дверь!

И когда он выполнил приказ, повернулась уже ко мне:

— Испугались? Не бойтесь, вы в безопасности. И не обращайте внимания на Хидеро — ему пойдет на пользу подумать о своем поведении.

Не переставая говорить, наставница ловко сняла с меня обувь и помогла раздеться

— я даже и не заметила, как оказалась в горячей ванне, окутанная ароматным паром — в воду добавили какие-то масла.

— Наверное, следовало бы пригласить массажиста, да молодой господин рассердится.

— Почему? — Я с наслаждением чувствовала, как расслабляются напряженные мышцы. — В прошлый раз Рокано не был против.

— А, вы про тех… женщин, — госпожа Ая вновь спряталась за маской безупречной вежливости. — Я говорю о другом. Вам сейчас нужен иной массаж, целебный.

Стук в дверь прервал ее монолог.

— Госпожа, — послышался голос Року, — молодой господин спрашивает, все ли у вас хорошо.

Наставница выскользнула из ванной, но что она ответила, я не разобрала. Да и не особо хотелось: обида на Рокано еще не прошла.

С одной стороны, понятно, почему он так поступил. И ведь не появись этот чертов Остани, я бы даже и не узнала о тайной охране. С другой… то, что Рокано не предупредил, действовал втихаря, показалось предательством. А еще невестой называет! Замуж позвал. А какая может быть семья без доверия?

— Госпожа, мне разрешили пригласить для вас массажиста, — наставница сообщила это так, словно принесла в подарок на блюде весь мир. А я не понимала, почему для массажа вдруг потребовалось позволение жениха.

Пока не вышла из ванной.

Возле кровати уже стоял раскладной столик с кучей скляночек, баночек, коробочек… А рядом, почтительно глядя в пол, застыл невысокий мужчина. Заметив меня, он низко поклонился и отступил, освобождая проход к кровати.

Госпожа Ая осторожно подтолкнула в спину и попыталась стащить с плеч банный халат. Я судорожно вцепилась в его края: под ним не было ничего.

54

— Ну же! — поторапливала Ая. — Не упрямьтесь, вам понравится!

Я посмотрела на кровать, на мужчину, на закрывшуюся за Року дверь… и позволила халату упасть на пол. Переступила, одновременно снимая тапочки, и улеглась на кровать. Чего мне стыдиться? Особенно, после работы на господина Би.

Массажист пробормотал извинения и положил руку мне на запястье. Осторожно, едва касаясь кончиками пальцев. А потом провел вверх, так, что по коже мурашки пробежали.

Госпожа Ая отступила, давая ему простор, и села в уголочке на стул, как будто собиралась смотреть захватывающий спектакль.

— Что происходит?

— Минуту терпения, — голос мужчины шелестел, как осенний ветер и был таким же бесцветным. — К массажу нужно подготовиться.

На широкое изголовье встали аромалампы. По комнате разлился запах масел, задымились благовонные палочки. От получившегося коктейля закружилась голова, я словно парила, а вокруг плыли белые облака. Захотелось погрузиться в них, закутаться с головой, отрешаясь от проблем.

Что-то теплое коснулась спины. От неожиданности я вздрогнула и оглянулась. От движения круглый камень соскользнул на кровать, оставляя маслянистый сед.

— Не двигайтесь, — пробурчал мужчина.

Я даже не спросила, как его зовут. Почему-то это было неважным: аромат уносил далеко-далеко, а камни, которые располагались на спине, казалось, согревали саму душу.

Дрема накрыла сладкой волной. Сахарная вата — белая и розовая, пахнущая клубникой. Папа всегда ее покупал, когда мы выбирались в парк развлечений. Огромные пушистые шары, намотанные на палочку. Такие воздушные, что, казалось, отпусти — и взмоют в сероватое, вечно затянутое смогом небо.