На острие (СИ)

Рокано уже сидел на возвышении. От его улыбки веяло морозным холодом. Глава, сидящий за столом Старейшин, выглядел довольным. Семейству Менети было все равно, что я чувствую. Им было плевать на мои желания. Они хотели одного: подмять под себя первый Клан.

Еще недавно я разделяла эти стремления. Но не теперь. И не потому, что мое отношение изменилось. Да, лишиться Отани было бы… очень больно, почти невозможно. Но я бы выдержала.

Дело в другом: Второй Клан ничем от Первого не отличался. Точно так же шел по головам, оставляя после себя дорожку из трупов. Их тайны воняли точно также, и становиться частью всего этого гадюшника не хотелось.

Мести такой ценой я не желала. И, к тому же… Отани и дед должны быть наказаны. А значит — мучиться от осознания собственных ошибок. Глава Первого Клана обязан увидеть, как рушится дело всей его жизни, как его люди рассеиваются в небытие. А Кен…

От мыслей, что я с ним сделаю, в животе сладко ныло. Этот тугой, горячий клубок заставлял забыть обо всем.

Да, я действовала опрометчиво. Ну, так и заплачу за свои ошибки тоже… сама. И пусть пауки разбираются, кто в этой банке главный! Игла, утащенная у Госпожи Аи, мирно ждала своего часа в широком поясе. Как ее использовать, я еще не решила. Может, проглочу, а, может, воткну в висок. Дойдет до мозга и все, нету меня! А, может, лучше проколоть сонную артерию? Крови, конечно, много будет, но тем эффектнее!

Я представила опешивших Менети, Совет и саро и на душе стало так хорошо’ Раз уж в жизни ничего не добилась, умереть стоит красиво и ярко!

Оставалось выбрать момент.

И все-таки, несмотря на решимость, умирать не хотелось. И я внимательно вслушивалась в слова Главы Клана, а потом в наставления, которыми одарял жениха и невесту каждый из старейшин.

Время шло, и вот уже к возвышению подошел священник. Его желтый наряд ярко выделялся на фоне черных костюмов саро, а бритая голова блестела в холодном свет ламп. Бубенчики, прикрепленные к посоху, позвякивали в такт неторопливым шагам.

Гости расслабились — пришло время насладиться красивой церемонией. А я провела рукой по поясу. Иголка царапнула ладонь. Наверное, если воткнуть в шею, это будет еще больнее? Но времени на страх не осталось. Пришла пора действовать.

74

Бубенчики позвякивали уже возле стола Главы. Кажется, церемония начинается с благословения родителей? Я не помнила, да и не думала: куда важнее было вытащить иголку и воткнуть в… а куда? В висок? В шею? Или… проглотить?

Гортанный вскрик, какое-то движение и…

Посох священника скрывал длинный нож. Насколько помню — ритуальный, с его помощью саро отрезали себе пальцы и вспарывали животы. И теперь лезвие оказалось у шеи старшего Менети:

— Ни с места, иначе…

Присутствующие послушно замерли. Я тоже.

— Что тебе надо? — в дело вступил Рокано.

— Отпустите госпожу Лару. Она…

— Ах, вот оно что! — жених расслабился, а потом одним прыжком оказался за моей спиной. — А вот у меня другое предложение.

Чувствовать, как кожу холодит сталь, не очень приятно. А вот священник показался знакомым. Вспомнилось заключение и телохранители. Он приносил мне еду!

Значит, Кен где-то рядом.

Но где?

Мужчины грозно раздували ноздри и пытались предугадать действия противника. Первым не выдержал «священник»:

— Вы не посмеете! Она ваша невеста!

— Что с того? Кому нужна ее жизнь? Запись к родовой книге может быть сделана и после смерти. А потом мы расскажем, как свихнувшйися от неразделенной любви святоша ворвался на церемонию и убил счастливую невесту. Красивая получится сказка. Только грустная. Так что бросай нож! Все равно ничего не выйдет.

Значит, моя смерть не препятствие для свадьбы? Я чуть подалась вперед, слегка, но кожу оцарапало и по ней потекло что-то теплое. Кровь.

— Стой, дура! А то действительно прирежу.

— Какой занимательный разговор! — послышалось от двери.

На пороге, в окружении обнаживших мечи саро стоял Кен. В правой руке, так, чтобы видели все присутствующие, он держал какой-то жетон.

— Рокако! Отпусти ее, — прохрипел Глава Второго Клана.

— Но…

— У него Знак Большого Совета, болван. Смирись пока. Чуть позже мы…

— Ах да… — Кен вежливо поклонился собравшимся, — забыл сказать: спасибо за шоу! Большой Совет получил удовольствие, наблюдая за этим фарсом!

И ткнул пальцем в пуговицу на одежде священника.

— Сволочь! Ты все снимал!

— Хуже, — Кен одним прыжком взлетел на возвышение и заставил Рокано убрать оружие. — Я вел прямую трансляцию.

— Сволочь.

Отани пожал плечами и повернулся ко мне:

— Госпожа, вам нужно покинуть это место. Большой Совет назначил расследование по поводу вашего похищения и…

— Лучше бы он назначил расследование по поводу смерти ее матери!

Менети Джун усмехнулся и одним глотком осушил рюмку с чем-то прозрачным. И налил еще.

— Думаешь, хорошо будет девчонке в доме того, кто убил собственную дочь?

— Ты… — прошипел Кен, но между ним и Главой выросли телохранители.

Отани тащил меня к двери, а вслед летел хриплый смех, и было непонятно, чего в нем больше: страха, или злорадства.

— Стой! — я, наконец, сумела вырвать руку из захвата. — Объясни, что происходит!