На отшибе всегда полумрак

— Всем доброе утро. — Она бросила многозначительный взгляд на детектива. — Начну с того, что квартира была предоставлена Линде Смит пять лет назад в социальный найм, как малоимущей и матери-одиночке. Жертва нигде не работала, по крайней мере, официально, получала пособие по безработице. Другого жилья, по официальным данным, у нее не было, как и иного имущества. Замужем не была, но есть ребенок, девочка Милли Смит, которой сейчас тринадцать лет, она находится в приюте Святой Марии уже около полугода.

— Девочке сообщили? — прервал ее Расмус.

— Я звонила в приют и оповестила заведующую. Лично с Милли еще не разговаривала, — недовольно ответила она.

— Надо поехать и побеседовать с девочкой и заведующей, — вставил Расмус.

— Сделаю сегодня. У меня на этом все.

— Соседей опросили? — продолжал детектив. — Роберт, Чак?

Роберт встал и, чуть сутулясь, занял место Агнес, которая уже села обратно на свой стул. Открыл записную и неуверенно произнес:

— Соседей опросили, тех, кто был дома. Остальными займусь сегодня. По их словам, Линда вела разгульный образ жизни, постоянно употребляла алкоголь и иногда наркотики. Мужа не было, как утверждают соседи из сорок второй и сорок пятой квартир, но к ней постоянно приходили разные мужчины. Раньше с ней жила дочь, но соседи уже много месяцев не видели девочку. Сосед из тридцать восьмой, пожилой мистер Раст, сказал, что Линда была ужасной матерью, за дочкой почти не следила, поэтому ее забрали в приют. Он подкармливал ребенка, когда мать сутками не появлялась дома.

— Кто-нибудь обращался в опеку? Жалобы в полицию? Приводы?

— В полицейской базе значатся неоднократные жалобы на шум в квартире и пьянство. Официальных обращений в опеку не поступало.

— Тогда как девочка оказалась в приюте? — уточнила Агнес.

— В октябре прошлого года Милли нашел патруль в Центральном парке без сознания. Они отвезли ее в госпиталь, где оставили на несколько недель в связи с рядом заболеваний и полным истощением организма. Придя в себя, девочка сказала, что сбежала из дома и не вернется обратно, и у нее случился нервный срыв. После чего Милли передали в приют Святой Марии, и ее делом занялась опека, — объяснил Том со своего места. — Я получил отчет от патрульной службы и звонил в госпиталь.

— Что у нас еще? И желательно об убийстве, — сухо добавил Расмус.

— Ну не совсем об убийстве, но еще я выяснил, что жертва состояла на наркологическом учете, ей выделили место в программе по реабилитации, но, посетив один раз реабилитационный центр, она больше не появлялась.

— Понятно. Роберт, соседи не заметили ничего странного в тот день?

— Нет, абсолютно ничего.

— Никого подозрительного? Может, в этот вечер кто-то видел входящего неизвестного мужчину, незнакомую машину у дома? Или, может, они что-то слышали — крики, шум? Хоть что-то.

— Никто ничего не слышал и не видел. Все опрошенные соседи сказали, что в этот вечер все было тихо и спокойно. Линду в воскресенье никто не видел.

Расмус тяжело вздохнул:

— Негусто.

— У тебя что-то есть, Чак? — Детектив внимательно посмотрел на него.

— Я только вчера вечером присоединился к расследованию и…

— Это не оправдание, нам не нужны люди, зря тратящие время, — сухо кинул он.

— Но…

Брови Расмуса приподнялись, а суровый взгляд, казалось, сверлил в побледневшем лице Чака дыру.

— У тебя есть хоть что-то по делу? — медленно проговорил Расмус, четко выговаривая каждое слово.

— Нет, — выдавил сконфуженно Чак.

— Чтобы больше я такого ответа не слышал, или проваливай разгребать бумажки и не мешайся.

Чак кивнул, краснея от подступающей злости. Его гладкое бледное лицо с каждой секундой все больше покрывалось пятнами, глаза блестели от гнева, а кулаки, спрятанные под столом, машинально сжимались и разжимались. Никто не смел с ним так разговаривать, тем более этот высокомерный недоделанный детектив, этот выскочка, этот громила Расмус. Чак — тоже детектив, а не какой-нибудь там патрульный.

— Тогда за дело. К обеду у меня должны быть все данные с места преступления, а к вечеру обсудим версии, варианты, предположения, которые будем отрабатывать. Роберт, опроси всех чертовых соседей, всех! Агнес, мы поедем в приют. Том, запроси записи видеокамер поблизости. А ты, Чак, — он зыркнул на раскрасневшегося парня, — узнай обо всех, мужчинах и женщинах, с которыми Линда встречалась последние месяцы, и найди их. Кого успеешь, опроси. Всем понятны задачи на день?

Сотрудники с кивками потянулись из кабинета. Агнес подошла к Расмусу.

— Ален, ты слишком суров с ними.

— Агнес, мы не в игрушки играем, мы расследуем жестокое убийство, — попытался возмутиться он. — И не называй меня по имени перед командой, не дай бог, они решат, что тоже могут так ко мне обращаться. Я — детектив Расмус.