На Патриаршем мосту

Аню Белохвостикову я припёрла к стенке – в фигуральном смысле, конечно, – утром же, едва только та вошла в учительскую. Мы с ней всегда приходим раньше всех: я – потому что ответственность бежит впереди меня, а Аня живёт рядом со школой.

– Ну, наконец-то, Анна Аркадьевна! Я вас заждалась уже!

– Я что-то не то сделала, Дарья Александровна? – испуганно замерла на месте девушка.

– Ох, Аня, ну что же ты сразу виноватой себя чувствовать начинаешь! Так нельзя!

– Да я знаю, Дарья Александровна! – она вздохнула. – Андрюша тоже мне всегда об этом говорит… Ой, то есть Андрей Павлович…

Она моментально покраснела.

– Анна Аркадьевна, – я понизила голос. – Надеюсь, в школе, кроме меня, никто не догадывается о ваших… гм… симпатиях?

– Я не знаю… – пролепетала она, смутившись ещё больше. – Я стараюсь…

– Нужно уметь разделять работу и личную жизнь! – резче, чем надо бы, отчеканила я. – У нас детское учебное заведение, а не офис, это ты понимаешь?

– Понимаю…

– Впрочем, я совсем о другом хотела с тобой поговорить, – спохватилась я. Вот ведь дурацкая моя натура, всегда найдёт, к чему придраться! Ну и как, спрашивается, теперь быть?

– Слушаю вас, Дарья Александровна!

– Кое-кто из наших учеников… – осторожно подбирая слова, начала я, – рассказал мне одну историю, услышанную от тебя на уроке.

– Какую? – её пальцы нервно затеребили поясок платья.

– О птице дивной и князе, которого она коснулась своим крылом!

– Ах, это! – она распахнула глаза. – Очень красивая сказка, правда?

– Так это сказка? – стараясь скрыть своё разочарование, спросила я.

– Моя бабуля говорит, что быль, – улыбнулась Аня. – Но подкрепить фактами это не может, вот беда…

– Анечка, а подробнее можно? – взмолилась я, не выдержав. – Понимаешь, дослушать историю я не успела, а мне так интересно, чем дело закончилось!

– Конечно, Дарья Александровна! – с готовностью откликнулась она и, наконец, опустилась на стул. Я расположилась напротив неё. – Быль ли, не быль, но бабка моя, а ей – её бабка, сказывали так: давным-давно, в стародавние времена, когда не колёса резиновые дорог касались, а ноги пешие да копыта резвые, стояла на месте нашей деревушки крепость. Чащами непроходимыми обнесена, рвом непролазным, да стенами высокими – не забраться. И правил той крепостью князь Михаил Смелый. Я, кстати, Дарья Александровна, копалась в наших архивах: на самом деле существовал такой человек. Так вот, старики поговаривали, что крутого нрава был сей князь – врага не щадил, вора на кол сажал, проходимцам заблудшим прохода в вотчину свою не давал. Но имел уважение к родителям своим немощным, да к друзьям верным. Единственная беда точила сердце Михаила – не было зазнобы у него, симпатии душевной. Вроде и прекрасными девицами край не обделён, но ни к кому сердце нашего князя не лежало. А без любви не желал он приводить в дом супругу – так наказывали ему родители. Вот так и жил князь, с маятой душевной и томлением. Пока однажды не появился в сторонке той мастер чудный – воздвигать он умел мосты красоты невероятной. И построил сей умелый человек мост через реку широкую, что текла за стенами крепостными. На том мосту всё и случилось.

– На мосту?! – ахнула я.

– На мосту, – с улыбкой кивнула Аня. – Вышел как-то раз прогуляться князь, на столбы светлые полюбоваться, что вдоль моста, будто стражи, выстроились, остановился он прямо посерёдке, да взглянул на сторонку родную. Вдруг, откуда ни возьмись, птица, золотом сверкающая, пронеслась над князем – раз крылом махнула, другой, а в третий и головы чернявой коснулась, шапку сбила. Да и прочь улетела. Испугался князь не на шутку. А вдруг нехороший знак сей беду в дом несёт али ещё какое злодейство? Схватил шапку он свою, крепко в руках зажал да и к бабке одной кинулся. К знахарке. Пусть расскажет ему, покумекает – чем грозит напасть эта, каким случаем будущим. Долго думать бабка не стала. Улыбнулась только, да спросила, какого цвета крылья птичьи. Услыхав, что золотом блестели, ещё пуще обрадовалась старуха. Не злой, молвила, это знак, дорогой князь, а самый что ни на есть добрый. Тот, кого своим крылом птица заморская, золотым огнём охваченная, коснётся, вскорости счастье сердечное наживёт. Любовь такую, что ни в сказке сказать, ни пером описать. И силой та любовь будет такой наделена, что горы сможет с места сдвинуть и реки вспять повернуть. Так оно и случилось…

– Что, встретилась любовь князю? – охрипшим голосом спросила я.

– Ещё какая! – воскликнула Анна. – Такая любовь, что даётся человеку раз в сто лет. А может, и реже… Ой, Дарья Александровна, что с вами?

– Ничего, Анечка, просто ты так рассказываешь, я будто воочию узрела… Тьфу, своими глазами увидела. Слушай, а ты не хочешь в наш кружок записаться, театральный? Мы вчера с девятым «Б» организовать решили…

– Чтобы я вам весь реквизит погубила? – рассмеялась Аня. – Меня же близко к таким вещам подпускать нельзя! Неуклюжая я и неловкая. Хлопот не оберётесь. Да вы же и сами знаете, Дарья Александровна! Как говорит мой папа: в руках этой девицы всё горит… в буквальном смысле…