На передних рубежах радиолокации

Он вообще старался, насколько я знаю, не травмировать людей, к специалистам относился внимательно.

Вместе с тем требования к дисциплине сотрудников он ужесточил, усилил структуру охраны. К этому же времени относится его деятельность по расширению рабочих помещений Института. Его попытки использовать территорию находившегося рядом медицинского учреждения не увенчались успехом: районные власти были против. Взамен ему предложили здание Академии внешней торговли. Однако для этого требовалось не только получить согласие Министерства внешней торговли, но и компенсировать потерю утраченного метража. Дело усугублялось тем, что в здании, к тому же, жили семьи сотрудников Академии, которым надо было предоставить жилье по полной норме. Мне в то время приходилось бывать в кабинете Плешакова и быть свидетелем его телефонных переговоров с аппаратом Минвнешторга. Министром тогда был член ЦК КПСС Н. Патоличев. Дозвониться до него было нелегко, имя Плешакова – малоизвестно, тем не менее он смело «шел в бой» и, в конце концов, добился своего: здание Академии передали Институту.

В этот же период мне пришлось познакомиться и с методами работы Плешакова по новым техническим проектам. Оказавшись на посту руководителя, Петр Степанович Плешаков сразу же стал загружать коллективы работами по новой тематике. Среди прочих к новым работам приступили отделы Рапопорта, Горшунова и наш отдел, которым руководил Гуськов. Работа, порученная нам, называлась «Остров». Я запомнил эту работу еще и потому, что мне пришлось вместе с представителями заказывающего управления объехать в жгучие морозы 1958–1959 гг. ряд районов Урала и Сибири в поисках исполнителей отдельных систем.

Гуськов в это время находился в непрерывных командировках, главным образом в Тюра-Таме, и я вынужден был с нашими наработками обращаться к Плешакову. Он очень придирчиво, внимательно рассматривал предложения первого, начального этапа работы, следуя, по-видимому, поговорке «Что посеешь, то и пожнешь».

Однажды я оказался невольным свидетелем жестокой оценки Плешакова на совещании с представителями отдела Рапопорта. Несмотря на то, что в недавнем прошлом Петр Степанович сам работал в этом коллективе, он неодобрительно воспринял предложения выступавших. Обсуждение Плешаков заключил примерно так: «идите и переделывайте». Работа «Остров» шла еще некоторое время, но в 1960 году было принято решение о переводе отдела Гуськова в другую организацию, после чего работа была закрыта.

Надо сказать, что идеи, выдвинутые в то время и поддержанные заказчиком, несмотря на определенные трудности, оказались весьма плодотворными. С позиций сегодняшнего дня, я бы сказал, что они носили стратегический характер, и в этом большая заслуга Плешакова, который был не только одним из главных инициаторов проведения работ, но приложил немало усилий для успешной реализации выдвинутых технических решений.

Должен отметить, что в личном плане я обязан Петру Степановичу, который поддержал мою диссертационную работу и способствовал ее завершению. Затем, в 1963 году Плешаков вместе с Н. П. Емохоновым помогли решению моего жилищного вопроса, за что я им был весьма благодарен.

Вместе с тем я не хочу создавать впечатление, что Плешаков был этаким «ангелом во плоти». Вовсе нет. Он мог применять и порой применял жесткие решения. Он не терпел разгильдяйства, используя в случае необходимости непопулярные административные меры, наказывая за нарушение финансовой дисциплины, а, при попытках злоупотреблений, мог и уволить.