На передовой вдали от фронта — внешняя разведка в годы Великой Отечественной войны

Характеристика достойная. И если уж продолжать эту линию, то стоит хотя бы кратко упомянуть работы академика Бланта в области искусствоведения. Это поможет понять масштаб личности Энтони Бланта, широту его знаний. Блант увлекался литературой. Успехом пользовалась его солидная по объему книга, в которой прослеживались тенденции в развитии литературы и живописи Франции с 1500 по 1800 год. Бланта интересовало творчество английского художника и поэта Блейка, о котором он тоже написал книгу. Изучал он и современную живопись. Не случайно Блант обратил внимание именно на Пикассо, выделив из всего творчества великого художника знаменитую «Гернику». А из живописцев любимой Франции он особенно ценил Никола Пуссена и посвятил ему одну из книг.

Как бы то ни было, но и после 1964 года Энтони Блант сохранил должность Хранителя королевских картинных галерей. Он по-прежнему преподавал, писал книги по искусству, присутствовал на официальных церемониях.

Всё закончилось 21 ноября 1979 года после заявления премьер-министра Маргарет Тэтчер. Надо сказать, что обычно англичане умеют держать данное слово. К «Железной леди» это не относится. Судебный иммунитет, обещанный Бланту, был нарушен. Возможно, это произошло потому, что «разговорился» Стрэйт. В его книге Блант был заклеймен как советский шпион. И Тэтчер со свойственной ей резкостью, не дожидаясь парламентских запросов, объявила: о шпионской деятельности Бланта британские власти узнали еще в 1964 году: «Он сознался, что был завербован перед войной, будучи преподавателем Кембриджа».

Печать разразилась статьями о разоблаченном Четвертом. Королева отлучила Бланта от музеев, где он был Хранителем. Блант сам отказался от рыцарского звания. Тринити-колледж в Кембридже отобрал у своего выпускника и преподавателя почетную степень профессора, вывел его из членов правления. Британская Академия наук отреклась от академика Энтони Бланта, исключив его из своего состава.

Но Блат не сдавался. Он находил вдохновение (или успокоение) в любимой работе. Теперь темой его исследований и книг были неаполитанское барокко и рококо, сицилийское барокко. Обратил он внимание и на Россию, посвятив ей один из очерков-обзоров.

Несмотря на травлю, слабое здоровье, свалившиеся неприятности, Энтони Блант успел написать и издать 20 книг по искусству, бесчисленное количество монографий, сотни журнальных статей.

Его давно мучили сердечные приступы. Иногда прямо во время встречи со связником он садился на скамейку, чтобы отдохнуть и принять лекарства, которые всегда носил с собой. При этом успокаивал, уверяя перепуганного связника: боль скоро отпустит, он привык к таким приступам.

Он сохранял не только работоспособность, но и мужество. Когда английское правительство официально сообщило, что Берджесс — советский агент, Блант не побоялся так охарактеризовать друга, которого не видел после его бегства в СССР: Берджесс «был одним из умнейших людей, с которыми мне довелось встречаться».

А другому своему другу — Киму Филби, который жил в Москве, Блант передал через советское посольство в Лондоне в подарок гравюру. О ней поведала мне жена Кима Филби — Руфина Ивановна Филби — Пухова. Гравюра стала последней весточкой от Бланта, понимавшего, что жить ему осталось недолго. Филби по изображению на литографии (в нем подспудно угадывалось имя Бланта) сразу понял, от кого подарок. Долго терзался, писать ли письмо Энтони, не подведет ли его. Решил не отвечать, а потом корил себя за то, что так с ним и не попрощался.

Тяжелейший период для Бланта начался в конце ноября 1979 года, после сделанного Тэтчер объявления в парламенте. Приходилось скрываться от журналистов, телефон в его доме звонил не переставая. Один профессор — коллега Бланта укрывал его у себя в квартире. Затем Блант уехал в Северную Ирландию — решил переждать вал обрушившихся на него проклятий и даже угроз вдали от Лондона, да и просто отдохнуть от преследования прессы. В Дублине нашелся еще один коллега по искусству, который приютил у себя опального Бланта. Так что не все от него отвернулись.

Удивительно, как при слабом здоровье, не прекращавшихся нападках Блант дотянул до семидесяти шести лет. Он умер 26 марта 1983 года от сердечного приступа.

В книгах некоторых западных историков разведки мне приходилось читать, что «Энтони Блант скончался в социальном вакууме и забвении». Это неправда. В последний путь его провожали родственники и, хоть и немногочисленные, ученики и друзья. А еще было множество венков. Большинство из них — безымянные. Его не забыли.

Согласно завещанию Бланта, четверть века спустя вышли в свет его мемуары, которые он писал с 1979 по 1983 год. В книге Блант признается во многих грехах. Признания эти не то что запоздалые, но ничего к облику Бланта не добавляющие. Наверное, ему просто хотелось высказаться. Трудно жить с камнем на сердце.

Прах Энтони Бланта, согласно его воле, был развеян на поле невдалеке от школы в Мальборо, где он учился.

БОМБА НА БЛЮДЕЧКЕ Моррис и Лона Коэн