На перекрестках столетий

Дежурить по лагерю вызвалась Алла. Накануне она подвернула ногу и теперь прихрамывала. Громов предложил выделить ей помощника, но всем хотелось принять участие в поисках таинственного «канала», и оставаться никто не пожелал.

— Ничего, я и одна справлюсь, — успокоила товарищей Алла. — Тут ведь много ходить не надо, а готовить нам разрешили на кухне.

…Дорога к южной оконечности Жижецкого озера, к тому месту, где из него вытекает речка Узменка, тянулась почти все время лесом. Мохнатая хвоя елей чередовалась с нежной зеленью берез. Изредка попадались солнечные полянки. Кое-где справа от дороги проглядывала вдалеке озерная синева.

Неожиданно деревья расступились, и автобус выехал на широкое поле. Впереди привольно раскинулось село Узмень. Дома все новые, чистые, построенные уже после войны. Аккуратные огороды, симметричные стога сена.

Сама Узменка настолько мелка, что автобусу не составило труда переехать на другой берег. Он отлого уходил вверх. На высоком бугре еще сохранились остатки окопов Великой Отечественной войны. За речкой простирались пашни и белели на горизонте производственные корпуса.

— Ну как? — спросил Георгий Алексеевич Сашу, возвратившегося после осмотра реки. — Только для байдарок и годится?

— Да. И те на каждом шагу будут рисковать напороться на камень.

— Надо еще Кунью проверить, — заметил Громов. — Тогда можно прийти к окончательному решению.

— Узменка эта, наверно, от слова «узость» произошла, — огорченно сказал Саша.

— Очень может быть, — отозвался Георгий Алексеевич.

У автобуса Валерий беседовал с каким-то рослым пожилым человеком.

— Вот Петр Васильевич помнит, — обратился он к подошедшим, — что никакого канала между Жижецким озером и Двиньем никогда не было.

— А вы что, давно здесь живете? — спросил Георгий Алексеевич.

— Да уж восьмой десяток пошел.

— И как тут в старину было, не знаете? Между Жижецким и Двиньем существовало какое-нибудь сообщение? Они ведь рядом.

Петр Васильевич почесал в затылке, стараясь припомнить.

— Вообще-то здесь раньше пустошь была, — сказал он. — Болота… Скотину и ту не гоняли. Совсем никудышная земля. Ни пройти ни проехать. Сплошь кустарник да кочки. А теперь видите, какое хозяйство кругом наладили. И сейчас хорошие урожаи здесь снимаем…

— Ну а насчет сообщения между Двиньем и Жижецким?

— Да вот я и хочу сказать, что прямого канала промеж озер отродясь не было. А есть у нас две речушки — Чистовица и Каськовка. Одна впадает к нам в Жижецкое, другая — в Днивье. Из родников обе вытекают. Между ними и километра не будет. Когда я еще мальчонкой был, от одной к другой вроде как канава, промоина широкая вела. В старину, говорят, прорыли. Помнится, дед мой еще по ней ходил заколы на карасей ставить.

При этих словах у всех перехватило дух. Неужто и впрямь существовал древний канал?

— А вы… Вы можете показать эту промоину?

— Какое там! — развел руками старик. — Теперь места те совсем иные. Да и речки по-другому выглядят. Чистовицу спрямили, а Каськовки устье чуть ли не на километр в сторону отвели.

— А канавой-то этой плавали из одного озера в другое, как вы думаете? — продолжал допытываться Георгий Алексеевич.

— Плавали. На моей памяти рыбу в Двинье ловить отправлялись, а вот раньше, сказывали, много тут по ней судов ходило.

— Когда раньше?!

— Точно сказать не могу. Слыхал только, что волок здесь проходил старинный. Из одного, значит, озера в другое. Но очень давно это было…

— Большое спасибо вам, — сказал Георгий Алексеевич. — Нам просто повезло, что мы с вами встретились, а то сами бы вряд ли разобрались. Давайте подвезем вас до дому.

— Благодарствую, только я уж почти дома. Вот через Чистовицу перейти, и деревня моя. Если желаете Чистовицу посмотреть, то могу показать.

— Отлично. Обязательно посмотрим. Залезайте в автобус.

Следуя указаниям колхозника, Валерий свернул налево и, преодолев отлогий подъем, остановился около деревянного мостика без перил.

— Вот она, Чистовица, — сказал Петр Васильевич, выходя из автобуса, и, напутственно помахав рукой путешественникам, бодро зашагал к деревенской околице.

Спрямленная волей человека речка убегала на север и терялась среди замысловатых мелиоративных сооружений. Повсюду виднелись мощные дамбы и плотины ирригационной системы, до неузнаваемости преобразившие этот некогда бесплодный и пустынный край.

— Чистовицей, пожалуй, будет сподручнее идти, чем Узменкой, — сказал Саша, делая отметки на карте.

— Конечно, — поддержал его Громов. — Вот только бы не подвела Кунья…

— Итак, двигаемся теперь на Каськово, — напомнила Нина Николаевна.

Каськово встретило их городскими каменными домами и стеклянными витринами магазинов. Остановились на окраине, не доезжая моста через Каськовку. Неподалеку виднелся песчаный берег озера с вытащенными из воды рыбацкими лодками. Оставляя за собой пенный след, проносились по озерной глади моторки.

— А Каськовка-то, оказывается, не такая полноводная, как Чистовица, — вглядываясь с моста в нижнее течение реки, крикнул Володя.