На перекрестках столетий

— Да, тут только на байдарке и пройдешь, — присоединился к нему Сережа. — Зато течение здесь гораздо тише, так что вверх идти легко.

— Как интересно! — воскликнула Таня. — Мы, можно сказать, открываем неизвестный этап пути «из варяг в греки».

А сам легендарный путь все чаще напоминал о себе. На Жижецком озере они вновь повстречали его сохранившиеся от седой старины следы. Если отбросить фантазии про древних греков и якобы проложенный ими канал, оставалась неоспоримая фактическая основа: был древний волок между верховьями Каськовки и Чистовицы по болоту, где ушкуи могли проходить чуть ли не собственным ходом! Одним из доказательств того является уцелевший на берегу озера погост Жижецк и его городище. Слово «погост» в данном случае произошло от старинного «гость». Так здесь называли купцов, приезжавших «погостить» со своими товарами. Жижецкое городище не разрослось, подобно Великим Лукам и Торопцу, в большой город, поскольку озеро не приобрело существенного значения в системе водного пути «из варяг в греки».

Вот как порой устное предание реально отражает давнее прошлое.

* * *

Дорога к Жижецкому городищу сперва вилась мелколесьем, а потом, круто свернув вправо, вышла на прибрежный простор. Узкий полуостров длинным мысом выдавался вперед, и поперек него в окружении разбросанных там и сям деревьев тянулась плоская возвышенность. Это и было городище с вековыми кронами старинного кладбища. За ним, дальше, на берегу глубокого залива виднелась рыбачья деревушка Залучье.

Подъехав к городищу, путешественники первым делом устремились на его верхнюю площадку, откуда все озеро открывалось как на ладони.

В ту давнюю пору оно еще не имело названия. Но вот появились на его берегах первые славянские поселенцы и прозвали озеро Жижецким — от слова «жить». Тогда же возникла в глубине бухты и деревня Залучье. Позднее вдоль Куньи и через озеро наметилось одно из направлений пути «из варяг в греки», и жителям пришлось позаботиться о своей безопасности. Залучане перебрались на узкий полуостров, приспособив под городище пересекающую его природную гряду. Место оказалось весьма удобным для обороны. Поверх гряды соорудили крепостной вал с палисадом из заостренных бревен. В горловине перешейка поставили боевую башню. Заливной луг, зеленеющий теперь перед городищем, был в то время судоходен, и ладьи заморских гостей подходили к ладейнице, следы спуска к которой сохранились и по сей день.

Так примерно выглядел Жижецк в 1245 году, когда все население его не дрогнуло перед коварным врагом. Тут-то и настигла разбойные отряды двигавшаяся по их следу конная дружина Александра Невского. Объединенными усилиями воинов и горожан рыцарей окружили на льду озера и уничтожили. Так нашли бесславный конец заносчивые литовские феодалы.

— Где-то поблизости должен быть и Петров камень, — вспомнил Володя Громов. — Надо бы зайти в деревню порасспросить.

Разбившись на пары, пошли по дворам, и вскоре запыхавшиеся Саша с Сережей привели высокого парня в полосатой тельняшке и резиновых сапогах.

— Вот, — объявили они, — Игнат знает про Петров камень.

— Лежал он у нас на огорке, — подтвердил парень. — Там и яма еще от него видна.

— А почему он так звался?

— Кто его ведает? Старухи говорят, будто в Петров день Илья-пророк во время грозы на нем объявился. Молния тут ударила. Тогда и дерево рядом раскололось. Опосля поглядели, а на камне след.

— И давно это было?

— Давно. Еще при прадеде…

— И куда же делся этот камень?

— А тут прошлым летом рабочие приезжали за щебенкой для строительства. Ну они его и увезли.

— Вот, друзья мои, как бывает, — говорил Георгий Алексеевич, пока автобус выбирался на шоссе. — Камень этот был, вероятно, типичный следовик. Очень жаль, что мы его не застали. Легенды о нем всяк рассказывает по-своему. Бабушка Авдотья утверждала, что это, мол, Петр Великий свой след оставил, а здесь мы услышали версию про Илью-пророка, объявившегося в Петров день. И разобраться во всем этом не так-то просто.

* * *

В лагере их уже дожидался насквозь промокший Женя Журкин. Десятка два окуньков и несколько крупных красноперок висели на самодельном кукане. Подсекая клюнувшего крупного окуня, Женя перегнулся через борт и, не удержав равновесия, свалился в воду. Спасибо, вытащили товарищи по рыбалке…

Приключение это всех позабавило, а наваристая уха заставила забыть об усталости и разочарованиях дня.

За ужином подвели итоги проделанной за время поездки работы. Решили, что направление через Торопец достаточно хорошо изучено. Его слабые звенья — река Сережа и длинный волок почти в сорок километров. Второе направление по Кунье известно лишь в самом начале — у Холма и здесь, на Жижецком озере. Осталось проверить среднее течение реки и, кроме того, посмотреть, что представляет собой река Ловать выше Холма. После этого определится дальнейший маршрут. Георгий Алексеевич предложил отправиться завтра на Великие Луки, пересекая по дороге Кунью, ведь Ловать до Великих Лук заведомо судоходна, нужно исследовать лишь ее верхнее, течение.

В тот вечер начавшийся дождь рано разогнал всех по палаткам.

* * *