На перекрестке двух миров

— Хорошо, двенадцать с половиной, — затем окинул меня взглядом и поправился, — двенадцать с четвертью. — Я возмущенно фыркнула, и его светлость потрепал меня по плечу, явно успокаивая. — В любом случае, их больше в несколько раз, а то и в несколько десятков раз. И поставить условие — сдать оружие, дело пары минут. К тому же они знают поместье, мы нет. Но впустили только нас, а остальных отправили прочь, хотя эти люди — наше сопровождение. Для ремонта кареты хватило бы и одного Лоллита, но спровадили всю нашу защиту.

— Однако и нас особо не удерживали, — заметила я.

Герцог, закусив губу, некоторое время молчал, а после отрицательно покачал головой:

— Нас пригласили весьма настойчиво. — Я ответила удивлением во взгляде, а Нибо пояснил: — Вы, дорогая. Вы стали поводом. Штоссен сразу поставил вопрос так, что отказаться от гостеприимного предложения, значит, облечь вас на неудобства, а может и на страдания. Любой воспитанный мужчина, на котором лежит забота о даме, выберет ее удобство, если только случай не располагает к вынужденным лишениям. Нам же предложили кров, стол и удобство. Я не имел права отказаться.

— Вы поэтому согласились?

— И поэтому тоже. Если приглашение и вправду с подвохом, то наш отказ мог толковаться и как намеренный, чтобы избежать заведомо опасного места. Однако мы представились, как люди, которые не подозревают, кто владеет поместьем. А значит, как мужчина, которому доверена забота о вас, я должен был исполнить свой долг до конца — откликнуться на учтивость Штоссена.

И мне вдруг пришло в голову:

— Стало быть, всё это проверка? Он проверял нас, — продолжила я более уверенно, и Ришем ответил внимательным взглядом: — Исходя из того, что нам известно об том месте и желании местных обитателей его защитить, нас вполне могли принять за охотников, которые используют обессиленного мага. Гипотез может быть множество. Мы служим тому, кто желает заполучить богатства этой земли. Помогаем магу, утерявшему свою власть. А может мы желаем убедиться в достоверности неожиданной информации и продать свой секрет кому-нибудь, кто заплатит больше. Да что угодно! Скорей всего, и продолжают проверять, и, возможно, до сих пор не пришли к какому-то определенному мнению, раз до сих пор не подпустили к другим обитателям особняка. Думаю, именно с этим связан запрет на передвижения и опека местного лакея. Может быть, они наблюдают и ждут наших дальнейших действий? Будем ли пытаться пройти туда, куда нам запрещено, станем ли задавать наводящие вопросы и совать нос не в свое дело. Действительно ли мы те, за кого себя выдаем, или же наше появление не случайно, и Элькос связан с нами ближе, чем случайный попутчик, которому мы желали оказать помощь.

Герцог в задумчивости покивал, соглашаясь со мной.

— Думаю, вы совершенно правы, и всё это одна сплошная проверка. А началась она с первой минуты, как мы появились. Еще это колесо… Даже будь мы чистейшими существами на свете, одна эта поломка должна была вызвать подозрения. Выходит, приглашение было все-таки не жестом вежливости, а провокацией. Нас и вправду заманили, использовав вашу беременность, а мы сунули головы в разверстые пасти. И даже если бы мы отказались, то в деревне нас не оставили бы без внимания. Да и не отпустили слишком быстро, иначе где наши люди? Разумеется, за ними тоже сейчас наблюдают и слушают.

Зябко обняв себя за плечи, я обернулась, но рядом был только Эгнаст. Хотя и он, поддавшись моей подозрительности, огляделся, а затем подвел итог:

— Никого.

Однако это не успокоило. Мы находились там, где безраздельно царствовала магия, и теперь я отчаянно жалела о состоявшемся разговоре, хоть он и был необходим. Должно быть, и мои спутники подумали о том же, потому что Нибо, покривившись, произнес:

— Сейчас вернемся в особняк и разузнаем о состоянии Элькоса, а после попытаемся покинуть это место. До деревни идти недалеко.

— Скоро совсем стемнеет, — заметил Эгнаст.

— А потому не станем задерживаться, — ответил герцог, и мы направились к особняку.

Впрочем, дойти не успели. Нам навстречу шел уже знакомый лакей. Поклонившись, он объявил, что мы приглашены на ужин.

— Следуйте за мной, вас ожидают.

— Но погодите! — воскликнула я, возвращая себе выбранный прежде образ. — Как же можно явиться на званый вечер вот так? Я не могу, нет, простите великодушно, но никак не могу. Я должна привести себя в порядок, переодеться…

— Это лишнее, — ответил лакей. — Хозяева велели передать, что это всего лишь ужин, и всякие условности ни к чему.

— Нет, — топнув ногой, категорично заявила я. — Без условностей невозможно. Меня так воспитывали, и я желаю следовать своему воспитанию, ибо Праматерь говорит: свято слово родительское, слово же матери равно моему. Кто может быть превыше Левит? Как вообще кто-то смеет оспаривать великую мудрость Богов? Нет, нет и нет, я должна сменить платье… да хотя бы просто причесаться и ополоснуть лицо!

— Дорогая… — мягко начал Ришем, но вздохнул и развел руками: — Передайте наши извинения, мы явимся, как только будем готовы.