На перекрестке двух миров

— Госпожа Таньер, — несколько резко позвал меня супруг сестрицы.

Я подняла на него удивленный взгляд, а после улыбнулась, готовая внимать. Однако его сиятельство не спешил продолжить, но смотрел на меня пристальным взглядом.

— Что вы желали сказать? — напомнила я.

Элдер на миг закусил губу, а затем спросил, как мне показалось, первое, что пришло на ум:

— Стало быть, вы прибыли из Лангранда?

— Да, — кивнула я и вдруг добавила: — Мы прибыли издалека.

И вновь он промолчал, только продолжал рассматривать меня. Почувствовав себя неуютно, я отвернулась, а когда снова поглядела на графа, он, склонив голову к плечу, как делал это много раз во время занятий живописью, смотрел на меня, чуть прищурившись. И сердце мое вдруг взволнованно забилось — неужто узнал?! Единственный, несмотря на маску, узнал! Хотя почему нет? Элдер — художник, и рисовал меня множество раз, в разных ракурсах, позах и с различными эмоциями. А если и не узнал, то хотя бы заметил нечто знакомое… Возможно.

— Мой дорогой, — послышался голосок Амберли, — вы ведете себя странно.

— Что? — его сиятельство казался рассеянным, но вот взор его прояснился, и Элдер переспросил: — Что вы сказали, дорогая?

— Вы ведете себя несколько неприлично, — ответила сестрица.

На моих губах вдруг сама собой появилась улыбка — достойная воспитанница баронессы Тенерис! И интонация моей матушки. Любопытно, а своим детям сестрица рассказывает про девицу О? Не удивилась, если бы так и оказалось. Амбер даже держалась, как графиня Тибадская.

— Вам показалось, ваше сиятельство, — ответил Элдер и поднялся со своего места. — Прошу меня простить.

Он отошел к окну и встал там, вроде бы заинтересованный открывшимся ему видом, но вскоре снова смотрел на меня. Мне захотелось подмигнуть ему, чтобы показать — его подозрения верны, но делать этого я не стала. И не столько потому, что это было неприлично, но во избежание случайно произнесенного громко имени, которое могло взбудоражить не только дворец, но и всю округу, а потом и Камерат. Тем более Лакас был рядом, а король еще его не покинул.

— Пожалуй, нам пора откланяться, — услышала я слова, произнесенные госпожой Каммид. Впрочем, интонация была скорей вопросительной, чем утвердительной.

И если помещица ожидала приглашения задержаться, то была разочарована, потому что матушка поднялась на ноги:

— Было приятно провести время в вашем обществе, — сказала она, не позволяя супругам передумать. — Всего доброго, господин Каммид, госпожа Каммид.

— И нам, ваше сиятельство, безумно, просто безумно приятно было оказаться в вашем ослепительном обществе. Такая честь, — поспешила заверить ее помещица. — Уж не откажите в любезности, навестите нас, мы будем счастливы.

— Непременно, — заверила их родительница и первой развернулась к двери, чтобы проводить назойливых гостей.

Поднялись с мест и магистр с моим супругом, Элдер уже и без того был на ногах. Раскланявшись с нами, помещики, наконец, ушли, а вместе с ними и матушка. И когда за ними закрылась дверь, я медленно выдохнула и откинулась на спинку дивана, на котором сидела рядом с Танияром. Он обернулся ко мне, и я сжала руку супруга, ища в нем поддержку. Супруг ответил пожатием, и я поднялась на ноги.

Амбер последовала за мной взглядом, но вскоре вновь разговаривала с Элькосом, только ее муж теперь и вовсе не сводил с меня взгляда. Дыхание его вдруг участилось, и граф прижал к груди ладонь.

— Шанриз, — прочла я по его губам и склонила голову, подтверждая догадку.

В это мгновение дверь открылась — вернулась графиня Тибадская. Она сделала несколько шагов и остановилась под моим взглядом. Должно быть, он был несколько шальной, потому что матушка недоуменно приподняла брови, а после нахмурилась, не понимая происходящего.

— Вам дурно? — спросила графиня. — Чем я могу вам помочь.

— Родная моя, — прошептала я.

А затем сняла маску. И гостиную затопила тишина, только часы продолжали отсчитывать минуты…

— Боги, — сдавленно выдохнула матушка.

Она протянула в мою сторону руку, сделала неуверенный шаг… Вдруг надрывно вскрикнула и повалилась на пол, лишившись чувств.

— Матушка, — охнула я и поспешила к родительнице.

Упав рядом с ней на колени, я сжала руку ее сиятельства и позвала:

— Матушка… Родная моя.

За спиной уже слышались стремительные шаги, и спустя мгновение рядом присел Танияр. За ним спешил магистр.

— Отнесите-ка графиню на диван, — распорядился Элькос. — Сейчас мы приведем ее в чувство. — И когда дайн поднял мою родительницу на руки, маг укоризненно покачал головой: — Что же это вы эдак-то, душа моя? Довели свою мать почти до разрыва сердца, надо же подготовить прежде было. Не зря я тут с каплями сижу.

— Ах, оставьте, — отмахнулась я. — Сделанного уже всё одно не воротишь.

Я хотела поспешить к матушке, и вправду чувствуя угрызения совести от собственной поспешности, но не успела сделать и шага — меня перехватил Элдер Гендрик. Он сжал мои ладони и вгляделся в лицо. Глаза графа лихорадочно сияли.