На перекрестке двух миров

— Я знал, что это вы, знал, — произнес Элдер, продолжая блуждать взглядом по моему лицу. — Этот поворот головы невозможно спутать ни с кем. Я так много писал вас, что каждый жест, каждую эмоцию сумел бы воспроизвести по памяти… Боги, Шанриз, это ведь вы, и вправду вы!

— Сестрица!

Истеричный возглас за спиной заставил вздрогнуть. И когда я обернулась, на шею мне бросилась Амберли. Она уткнулась мне в шею и разрыдалась, а я стояла, всё еще удерживаемая Элдером, чувствовала, как становится влажно на коже от слез сестрицы, и смотрела на матушку, над которой хлопотал магистр. После подняла растерянный взгляд на Танияра и встретилась с его улыбкой…

А потом меня с силой тряхнули за плечи, да так, что я клацнула зубами. Я воззрилась с изумлением на Амберли.

— Где ты была, негодница, где?! — визгливо вскрикнула сестрица. — Как смела ты не дать о себе знать? Да знаешь ли ты, что было с твоей матушкой, что было с нами всеми… со мной… — и она вновь захлебнулась в слезах.

Порывисто прижав ее к себе, я только в эту минуту обнаружила, что Элдер отступил. Но это лишь скользнуло по краю сознания.

— Дорогая моя, — лихорадочно зашептала я, ощущая, что и сама вот-вот расплачусь, — милая моя сестрица, не вини меня. Потерпи еще немного, и я всё вам расскажу. Всё-всё.

— Почему ты не дала о себе знать? — сквозь слезы спросила Амбер. — Разве же не понимала, как мы тревожимся?

— Я не могла, сестрица, — ответила я. — Потерпи еще немного и отпусти меня к матушке, прошу.

— Ох, — графиня Гендрик, порывисто отстранившись, прижала к губам тыльную сторону ладони, — ее сиятельство…

Мы обе посмотрели туда, где приходила в себя матушка. Она открыла глаза и воззрилась на Элькоса, но уже через мгновение снова смежила веки и опустила на лицо руку.

— Мне показалось, что я увидела Шанни, — хрипловато сказала она. — Три года прошло, а я всё не могу отпустить ее. Бедная моя девочка…

И я поспешила к родительнице. Опустилась на колени рядом с диваном и позвала дрогнувшим голосом:

— Матушка, вам не привиделось. Я жива, и я здесь.

— Боги, — гулко сглотнула ее сиятельство.

Она медленно убрала руку от лица и повернула в мою сторону голову. Встретившись с ней взглядом, я растерянно улыбнулась. После взяла за руку и прижалась к ней губами.

— Шанни, — прошептала родительница, — мое дитя…

— Да, родная моя, это я, — ответила я, избегая смотреть ей в глаза.

Вдруг стало нестерпимо стыдно за промедление, пусть оно и было оправдано, за то, что не могла сказать о себе. За то, что исчезла, хоть и не по своей воле, за беспамятство. За всё, что причинило боль моей матери.

— Простите меня, дорогая моя, любимая, — произнесла я, покрывая ее руку поцелуями. — Простите свою дочь, матушка. Простите за всё.

— Шанни, — только и повторила родительница.

Графиня села, и я уместила голову на ее коленях. Матушка рассеянно гладила меня по волосам, кажется, так еще и не придя в себя от потрясения. И никто в эту минуту не смел потревожить тишины ни вопросом, ни восклицанием, ни даже вздохом. А потом я подняла взгляд и увидела, что родительница плачет. Без всхлипов и рыданий. Слезы текли по ее щекам, но ее сиятельство, похоже, их даже не замечала.

Поднявшись с колен, я присела рядом с ней и осторожно стерла влажные дорожки. После вымученно улыбнулась и взяла за руки. Графиня посмотрела на это соприкосновение и… освободила свои ладони из моих. Однако лишь для того, чтобы накрыть ими мои плечи. А дальше, всё более приходя в себя, матушка, словно ощупывая меня, провела руками до запястий, снова поднялась к плечам, а потом обхватила мою голову. Еще мгновение она всматривалась мне в лицо немного шальным взглядом…

— Мой солнечный лучик, — прошептала она, а после, вскрикнув: — Шанриз! — рывком прижала к себе.

И вот теперь я расплакалась. Совсем не так, как обучала меня родительница. Без всякого благородства и изящества, я зарыдала в голос.

— Ма… матушка, — сквозь всхлипы произнесла я и продолжила то ли страдать, то ли радоваться встрече, но остановиться не было никакой возможности.

Я не почувствовала, как рядом присела Амбер, обняла меня со спины и прижалась к плечу щекой. Не услышала, когда в дверь постучали. Не заметила, как Танияр и Элькос закрыли собой нас с ее сиятельством, и как Элдер поспешил к выходу, чтобы узнать, кто явился в столь неудачный момент.

— Это его сиятельство, — немного в нос известила сестрица, тем обнаружив себя рядом.

— Что здесь происходит? — строго вопросил батюшка. — Элдер, зачем вы снова закрываете двери? Что вообще творится в нашем доме?

— Всё хорошо, ваше сиятельство, — ответил граф Гендрик. — Теперь и вправду всё хорошо. Наши печали позади, и сейчас вы это сами увидите.

Элькос первым отошел, после шагнул в сторону и мой супруг, и я встретилась взглядом с отцом. Хотела встать ему навстречу, но матушка удержала. Она сильней сжала объятья, а я не посмела перечить. Сидела и смотрела на то, как остановился посреди гостиной родитель. Как грудь его начала взволновано вздыматься, а после с уст сорвался вопрос: