На перекрестке двух миров

— И непременно с обыском, — с нажимом произнесла я. — Ключ при архивариусе, и взять его иначе представляется возможным только в одном случае — с бездыханного тела. А до этого доходить очень не хотелось бы. Все-таки мы не ее светлость и Нибо Ришемский, который оказался тоже не промах. Но это вы знаете на собственном печальном опыте, когда вас подозревали в отравлении его светлости. И что же вы можете мне подсказать по этому делу?

Гард, откинувшись на спинку кресла, сложил на груди руки и на миг поджал в задумчивости губы.

— Стало быть, скомпрометировать… — произнес он, но больше для себя, и я кивнула. — Хм…

Он размышлял, я молчала и ждала. У меня не было сомнений, Фьер непременно что-нибудь да придумает. Его милость никогда не отказывал мне в моих просьбах, какие бы они ни были. Не спрашивал — зачем, просто исполнял, уверенный, что ничего дурного я не попрошу. Но даже если бы и попросила, Гард бы не отказал. Как вот, например, сейчас. Впрочем, это было вынужденная мера. За этой пакостью лежал мой путь в Белый мир.

— Шанни, — наконец произнес его милость и вновь замолчал, но уже ненадолго. Однако продолжил он довольно осторожно: — Друг мой, я не могу быть замешен в это дело. — Не ответив, я продолжала смотреть на него, понимая, что это лишь вступление. — Поймите меня верно, если я отправлю людей следить за архивариусом и помощником, то оставлю этим след, и тогда, в случае обнаружения проникновения, всё это будет увязано в единый узел. Я переживаю не о себе, но о вас. Граф, магистр, я — всё это указывает только на одного человека, на вас. Мы не можем допустить того, чтобы возникло даже подозрение о вашем возвращении. Если бы я мог кому-то доверить арест и обыск, то использовал бы такую возможность, однако здесь выхода нет, и я явлюсь лично. Впрочем, тут я могу отправить следователя и пойти с ним, все-таки Магический архив. Здесь проще сослаться на случайность, но вот следить за этими тремя… — он посмотрел на меня, — придется вам, дорогая. Или же магистру, что, конечно, предпочтительней. Поводите всех троих по очереди. Посмотрите, куда заходят, что делают. Есть ли что-то… недопустимое. Впрочем, даже если каждый из них — образец для подражания, нам это не помешает. Главное, приглядите за ними. По нескольку дней за каждым, чтобы понять их привычки.

— А потом? — подалась я к нему.

— А потом мы разыграем спектакль. И если магистр состряпает для вас еще одну маску, и лучше даже другого пола, то это поможет нашему делу. Женщины тут не должно быть замешано. Пусть каждая из цепей, протянувшихся между нами, оборвется на середине. Почему не Элькос, а вы, да потому что ему придется быть в архиве, когда мы туда придем. Обвинение будет вздорным, но действенным. Правда, только на момент разбирательства. После мы извинимся и уйдем. Это вкратце, однако, думается мне, картину вы увидели и сами.

— О да, — ответила я и просияла: — Фьер, вы неподражаемы, восхитительны и невероятны. Я обожаю вас всеми фибрами своей души.

И, потянувшись, я навалилась на стол и заключила Гарда в объятья. После притянула его и от души расцеловала в щеки.

— Вы меня целовали, Шанриз, — с нескрываемой иронией заметил его милость.

— Экий вы злопамятный, Фьер, — фыркнула я, но улыбнулась.

Гард поставил на столешницу кулак на кулак и опустил сверху подбородок. Он некоторое время смотрел на меня, а потом сказал:

— Я бы не хотел быть влюбленным в вас, и счастлив, что этого не случилось.

— Я так безобразна? — полюбопытствовала я.

— Наоборот, вы прекрасны. Но если бы я был влюблен в вас, то был бы несчастлив. И мы бы никогда не смогли стать настолько близки. Нет, Шанни, я рад, что нас связывают иные чувства.

Теперь я удивилась по-настоящему:

— Отчего вы заговорили об этом?

Гард снова откинулся на спинку кресла и неопределенно повел рукой. Но спустя минуту, все-таки сказал:

— Я решился послушаться вашего совета и пригласил ее милость на свидание. Не в театр, а на берег реки. Без детей и прислуги. Мы были одни, и это оказалось весьма приятно. Уединение располагает к откровенности, и я высказался без обиняков. Моя супруга тоже была откровенна и…

— И?

— И мы поругались, — Фьер весело рассмеялся. — В дым, дорогая! Как не вскипела река, понятия не имею. Мы открылись настолько, что едва не сцепились не только словесно. Впрочем, по лицу я все-таки получил.

— Вы говорили обо мне, — поняла я.