На перекрестке миров (СИ)

Я инстинктивно шарахнулась, пытаясь увеличить расстояние между нами. Но меня поймали за край веревки, притороченной к поясу, и дернули к себе. От рывка я не удержала равновесие и упала на руки, зарывшись пальцами в пушистый ковер. А когда подняла глаза, узрела, как Хамелеон задумчиво крутит в руках кончик привязи.

— Какая, однако, нелепица — держать такую красоту на веревке… — Я и глазом моргнуть не успела, как Хан вытащил из-за пояса короткий кинжал и, в считанные мгновения оказавшись рядом, перерезал шнур на поясе. — Ты доссстойна куда более изящщщного украшения… — шепнул в самое ухо, от чего по телу прокатилась волна отвращения.

Благо Таннуш сразу же отстранился и, поднявшись, направился в другой конец покоев. Я не поняла, зачем и куда он пошел, но поспешила воспользоваться моментом, чтобы внимательно осмотреться и прикинуть возможность побега.

К сожалению, света было недостаточно, чтобы в подробностях рассмотреть убранство комнаты. Жаровня и пара небольших светильников на высоких стойках освещали лишь центр помещения, по углам же стелилась густая тьма. Тем не менее, я смогла различить на одной из стен занавесь, колышимую мягкими порывами ветра.

Должно быть, за ней располагается балкон. А если есть балкон, значит, есть шанс выбраться наружу.

Я вытянула шею, пытаясь лучше рассмотреть, что спрятано за тонкой тканью. Но, стоило лишь немного отклониться в сторону, как неотрывно наблюдающая за мной мантикора издала низкий предупреждающий рык, как нельзя лучше демонстрируя, что она бдит.

Да, с такой охраной мне никакой побег и близко не светит. Догонит одним прыжком и разорвет на части, как соломенную куклу.

Я тяжело вздохнула, понимая, что попала в западню. Одной мне ни за что отсюда не улизнуть. И, словно откликаясь на мои мысли, позади раздались шаги, возвещая возвращение хозяина покоев. На губах его играла предвкушающая улыбка, а в руках он сжимал золотой обруч. Я не поняла что это, пока не увидела пристегнутую к золотому ободку цепь. Ошейник…

Скрипнула зубами — на ум снова пришло сравнение с собакой. Изнутри поднялась волна жаркой злости — не буду, не хочу! Пусть они тут, в своей Эвре, обращаются со своими женщинами как угодно, а я не позволю. Я анья, а не какая-нибудь… самка!

В панике заозиралась, а мантикора угрожающе оскалилась, демонстрируя желтые клыки. Меня обдало сладковатой вонью из открытой пасти, и злость исчезла так же внезапно, как появилась. Руки мелко задрожали, на лбу выступила испарина. Ох, Рей… спаси меня… пожалуйста…

— Насстоящее золото, — самодовольно прошипел Тануш, грубо хватая меня за волосы, открывая шею. Потянул, заставляя откинуть голову, да так, что слезы из глаз брызнули.

Я застонала и забилась в его руках, стараясь вырваться, но тщетно. Тяжелая ладонь легла на лоб, мгновение спустя ошейник щелкнул, и я почувствовала, как горло перехватывает спазм. Не от ярма, нет, от бессилия, страха и горького понимания, что никто меня уже не спасет.

Мать Прародительница, какие же мы с Реем были дураки, что доверились первому встречному! Интересно, за сколько эта сволочь Шед нас продал?

— Вот так-то луччше. — Хан с довольным видом осмотрел дело рук своих, держа меня за подбородок. Поправил волосы и поцокал языком.

— Неплох вкусс у антрейца, но мог бы и блондинку притащщить. Стала бы жемчужиной моей коллекции.

Вот гад, еще и привередничает. Хотя, может, он меня не тронет, если темноволосые ему не по душе?

Я покосилась на Тануша, стараясь разглядеть сквозь слезы его расплывающееся лицо, и вздрогнула, когда он плотоядно облизал губы острым языком.

— Хотя, всссё осстальное…

Мамочки, и что же теперь делать? Зубы заговаривать, оттягивая момент, когда этот зеленый ящер начнет со мной забавляться? Впрочем, у меня и так накопилось много вопросов.

— Что со мной будет? — хрипло спросила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Спасти бы остатки гордости…

— Зависссит от того, нассколько будешь ласссковой.

Хан намотал на ладонь конец цепи и снова устроился в кресле, разглядывая меня сверху-вниз. Я опустила голову, радуясь, что эта сволочь не умеет читать мысли. Перед глазами как раз проносились сцены жестокого оскопления правителя Каххара. Эх, нож бы найти…

— Жить будешшь в гареме, — продолжал свистеть Хамелеон, — утром отведут. Там бысстро научат, как подобает весссти себя эврийссской наложнице.

— Это вряд ли. — Я подняла к нему лицо и прищурилась. — Языка не знаю.

— А ты забавная. — Хан утробно рассмеялся, как будто в железной бочке забулькало. — И ссстроптива. Нессскоро надоешь.

Я предпочла не уточнять, что же бывает с надоевшими женами, и, сдув упавшую на глаза прядь волос, спросила снова:

— А тот мужчина, что был со мной, где он?

Тануш фыркнул и скривился, отчего его уродливая физиономия стала еще гаже.

— Вссе еще пытаешьсся выгородить его, не называя имени? Глупая, я так давно исскал капитана Фрея, что узнал бы из тысссячи вашших мужчин.

— Мне он не представился, — соврала я, панически соображая, как можно облегчить наше положение. Интересно, сколько всего успел рассказать Шед?