На перекрестке миров (СИ)

Анна меж тем, пригнув сетку, ловко перешагнула на ту сторону и направилась к кормушке, сопровождаемая всполошенным кудахтаньем рыжих птиц. Я же, рассудив, что сапоги мои пусть и не новые, но все же не заслуживают топтания по загаженному курятнику, осталась наблюдать снаружи. В открытую дверь небольшого сарайчика я увидела, как девушка споро насыпала зерна в деревянные ящички, а потом сокрушенно покачала головой. Высунулась в дверь:

— Эх, вода кончилась. Роксана, будь добра, принеси? Колодец — там, ведра — там.

Она поочередно махнула рукой в противоположные стороны. И если верхушка деревянного журавля бросилась мне в глаза сразу, то на счет ведер было не очень понятно. Я увидела еще одну изгородь, за которой лениво топталась пестрая корова, а за спиной ее высился длинный приземистый сарай. Анна поняла мое замешательство и, ласково улыбнувшись, пустилась в объяснения:

— Возьми в сараюшке, дверь справа от коровника. Ты много воды не тащи, тяжело с непривычки будет. Треть ведра, чтобы только в поилки налить. Да и дверь закрыть за собой не забудь, а то Графиня залезть может, а там у нас лопаты да грабли всяческие. Разгром получится.

— Графиня — это кто? — не поняла я, а послушница смешливо фыркнула в кулачок и кивнула в сторону коровы. Да уж. Звучное имечко.

Я осторожно приблизилась к забору и подозрительно оглядела титулованную особу. Та, впрочем, внимания на меня особого не обратила и даже головы от охапки сена не подняла. Вот и славно. И ничуть не страшно, я, между прочим, вообще на арисе каталась, а тут какая-то корова.

Вдоль заборчика я аккуратно просочилась к нужной дверце и, сняв рукавицы, принялась поднимать мерзлый тугой крючок. Справилась не сразу и потом, войдя в сарай, долго грела дыханием озябшие пальцы. В полосе света, падающей в приоткрытую дверь, увидела прислоненные к стене метлы, грабли, вилы, еще какие-то хозяйственные принадлежности. Чуть дальше нашлись и ведра — стояли стопочкой, между ящиками и бочками. А еще я углядела деревянную лестницу, прислоненную куда-то к верхнему ярусу сарая. Не сумев сдержать любопытства, поднялась на несколько ступенек, молясь про себя, чтобы шаткая конструкция не завалилась набок. В нос мне ударил терпкий запах сухой травы, я вытянула шею и разглядела небольшой сеновал. Жалко, что на улице зима, можно было бы сбегать сюда от настоятельницы…

Когда я, наконец, решила вернуться во двор, Графиня стояла прямиком у выхода из сараюшки и задумчиво глядела вдаль, мерно двигая челюстями. Ну вот, пожалуйста. И как же мне теперь выйти?

Я пошарила вокруг глазами, ища что-нибудь похожее на хворостину, и, не обнаружив, осторожно приблизилась к животному. Снова стянула рукавицу, хлопнула ею по обширному заду и пискнула:

— Пошла. А ну-ка, брысь!

Корова дернула хвостом, через плечо смерила меня равнодушным взглядом и вернулась в задумчивость. Я вытянула шею, выискивая глазами Анну, но соседка моя все еще не вышла из курятника. Что ж мне теперь, во все горло звать на помощь, привлекая внимание и без того вредных девиц? Еле удержавшись, чтоб не пнуть паршивую скотину — а ну как разозлится? — я вернулась вглубь сарая. Может, обождать, пока Графиня сама с дороги уберется? Анна меня, наверное, потеряла уже.

Я прикусила нижнюю губу и затравленно огляделась — страсть, как не хотелось выглядеть глупо, да еще перед кем? Перед этими монастырскими курицами? Ну уж, дудки! Сделаю вид, что ведро вытащить не получается… хотя!

Взгляд мой наткнулся на косую солнечную щель в дальнем конце сарайчика. Спустя минуту я обнаружила отошедшую, изрядно расшатанную доску и облегченно вздохнула. Вылезу тихонечко, авось никто ничего не заметит…

До колодца я долетела резвой козочкой и поспешно набрала воды, изрядно заплескав подол монашеского платья. А когда возвращалась к курятнику, кинула взгляд на загон Графини и почувствовала, как сердце ухнуло в пятки. Вредной скотины на дворе не наблюдалось. Зато очень знакомый пестрый зад торчал из приоткрытой двери сараюшки, которую я за собой не закрыла. Ну а что мне было делать — крючка-то изнутри не оказалось, не запрешься…

— Лихорадку тебе в вымя, — прошипела я и втянула голову в плечи, когда из сараюшки раздался грохот. Корова взревела дурниной и, пятясь, выскочила обратно в загон, яростно потряхивая башкой. На шум выглянула Анна, а со стороны колодца уже спешила в нашу сторону та самая девица, что неприязненно косилась на меня в храме.

— Мать Прародительница, что здесь произошло? — всплеснула она руками и ошеломленно уставилась на скачущую по загону Графиню. С правого рога любопытной скотины свисало еще одно ведро. Ну да, стопочку-то я развалила, пока свое вытаскивала.

— Мы сейчас все уберем, — испуганно пискнула подбежавшая Анна и, отобрав у меня ношу, схватила за руку и потянула назад в коровник.

— Чем вы думаете вообще? А если кормилица наша со страху доиться перестанет? — продолжала надрываться дылда. — Руки бы неумехам оторвать!