На перекрестке миров [СИ]

Следующие два дня прошли как в тумане. Я почти не отходил от постели Ксаны. Все ждал, когда она очнется. Протирал влажный от пота лоб и чуть ли не ежечасно поил девушку знахарскими отварами. Роксана бредила во сне, бормотала что-то невнятное и металась головой по подушке. В такие моменты я особенно боялся за ее жизнь. И после, когда девушка успокаивалась, выходил на свежий воздух — отдышаться и привести в порядок мысли.

Чего я только не передумал за эти два дня…

Пока дежурил у постели больной, проверил каждый ее пальчик, каждый сантиметр кожи. Все искал следы ударов или обморожения. Но, кажется, девушка и впрямь слегла с лихорадкой.

О собственной болезни и вовсе позабыл. Шрамы, конечно, болели. И перед глазами то и дело плясали разноцветные круги, но я не обращал внимания. Не до того было. Если бы не знахарка, да Шед с Элем, что приходили навещать меня по сто раз на дню, и поесть бы забывал…

Они же и доложили, что отряд Бруммеля полностью разгромлен. Хамелеоны убиты, как и большинство бандитов. Разве что парочка сдалась добровольно и их сейчас держали под надзором в гарнизоне. К тому же, к нашей общей радости, староста, которого мы все уже успели похоронить, оказался только ранен. Серьезно, но, как заверили приятели, не смертельно. И то славно, все же хороший мужик. И местные его, похоже, уважают.

А еще парни успели сходить к источнику. Химик провел нужные анализы и, кажется, что-то обнаружил, но я толком и не понял, что. Так, слушал вполуха. А Шеда, восторженно вещающего о нитях силы и исходящей от озера энергии, и вовсе выгнал взашей. Тошно было глядеть на его радостную эврийскую рожу.

Знахарка, в отличие от моих приятелей, оказалась куда более понятливой. В первую же ночь отправилась спать в дом сына и оставила свою лачугу в мое полное распоряжение. Заходила лишь отвара приготовить, да несколько раз в день проверяла самочувствие Роксаны.

Ожидание изводило. Тягостое, тягучее, оно, казалось, прожгло во мне громадную дыру. А бездействие и вовсе сводило с ума. Я понял, каково это — знать, понимать, что близкому человеку плохо, и быть не в состоянии что-либо предпринять. Старуха сказала, что ждать — это все, что мы можем. Организм должен сам справиться с болезнью. А как быстро это произойдет и произойдет ли вообще — на то воля Матери Прародительницы.

Но хоть от меня толком ничего и не зависело, я все равно не мог отойти от Ксаны. Ждал, как преданный пес ждет возвращения хозяина. И наконец дождался.

— Рей… — сиплый тихий голос коснулся слуха, и я непроизвольно вздрогнул. Кажется, задремал. На землю уже опустился вечер. За окнами шел тихий снегопад, а в печи весело потрескивали березовые поленья.

Тут же вскочил и, с трудом проморгавшись, приблизился к Роксане. Сжал тонкую девичью ладошку:

— Я здесь.

— Что случилось? Как я тут оказалась? — Ксана попыталась сесть в постели, но я не позволил.

— Тише-тише. Лежи. Тебе отдыхать надо.

Я старался выглядеть спокойным и уравновешенным, а у самого губы так и расплывались в счастливой улыбке.

— И долго я… спала?

— Всего пару дней.

— Ох! — Роксана все-таки уселась, хоть я и старался ее удержать. С нажимом провела ладонями по лицу и запустила пальцы в спутанные волосы. — От меня опять одни неприятности…

— Все нормально. — Я погладил ее по макушке и аккуратно привлек к себе. Прижался щекой к мокрому лбу и мысленно отметил, что жар спал. — Как ты себя чувствуешь?

— Душно. Пить хочу и на воздух бы.

Вот я балбес. Тут же вскочил и метнулся за водой. У меня как раз был припасен кувшин на такой случай.

Роксана жадно осушила кружку и вытерла ладошкой мокрые губы.

Я неотрывно смотрел на нее и все никак не мог наглядеться. Очень хотелось задать мучившие меня вопросы, но я молчал, боясь все испортить. Умысленно оттягивал неприятный момент.

— Что-то не так? — Роксана заметила мой долгий взгляд.

— Ничего. Просто… С тобой точно все хорошо? — Девушка с недоумением пожала плечами, и мне все же пришлось спросить. Уж лучше сразу, чем мучиться от неизвестности. — Не хочешь рассказать, как ты оказалсь в компании Бруммеля?

Ксана виновато опустила глаза и надула и без того пухленькие губки.

— Ты будешь ругаться.

А то! Почему-то иного я и не предполагал. Особенно учитывая тот факт, что Ксана оказалась единственной пленницей разбойников.

Девушка медлила, комкая в руках край шерстяного пледа, и я решил ее подтолкнуть.

— Они что, напали на монастырь?

Анья отрицательно покачала головой.

— Это я. Я сама виновата. Вы как уехали, мы с настоятельницей повздорили сильно, ну я и бросилась вдогонку. Думала, за пару часов вас настигну, а вместо этого… наткнулась на шайку бандитов в лесу. — Роксана понурилась и шмыгнула носом.

Я с трудом сдержал страдальческий стон. Ну что за дура, твою мать! Придушить бы собственными руками и не мучиться. Эта женщина она… она… просто неисправима! Упрямая, бестолковая! Безрассудная совершенно!

— Ты… Но как? Ксана! — Не удержался и грозно рыкнул, а анья чуть отстранилась и по-детски зажмурила один глаз.