На перекрестке миров [СИ]

Резко выпрямился и одновременно замахнулся. Кинжал со свистом рассек воздух. Все же мне повезло, что Бруммель коротышка. Промахнись, я попал бы Роксане в плечо, не более. Но я не промахнулся, и теперь гравированная рукоять красовалась как раз по центру лба предателя.

Роксана только и успела, что зажмурится. В миг ставшее тряпичным тело неприятеля повалилось в снег. Я же сразу бросился к анье. Сжал в объятиях, дрожащую и плачущую, и почувствовал, как она обессилено прильнула к моей груди.

— Как хорошо, что ты здесь, — прошептала чуть дыша. А потом медленно, словно нехотя, стала оседать на землю.

Я подхватил обессилившую девушку на руки, и лишь спустя несколько мгновений понял, что она без сознания.

Так перепугался, что не сразу сообразил что делать. А потом, словно угорелый, помчался в сторону домов. Где-то по пути меня перехватил один из местных ребят. Ткнул пальцем в низкую избу и сообщил, что там обитает знахарка.

Я опрометью бросился туда. Влетел без стука, чуть не сорвав дверь с петель.

— Куда несешься? Али шило в одном месте, — тут же отчитал скрипучий старушечий голос.

— Помогите! — Я повернулся к сухонькой морщинистой женщине, что ростом едва-едва доставала мне до плеча. — Умоляю, сделайте что-нибудь.

Знахарка прищурилась и скосила яркие голубые глаза на мою ношу.

— Ранена?

— Нет… Да… Не знаю! Без сознания она.

— Так, может, того… В обморок от испуга упала? С нежными барышнями такое частенько случается, — предположила хозяйка и, приблизившись, похлопала Ксану по щекам. Задумчиво покачала головой.

— Не думаю. Она у Хамелеонов была. Дней пять, не меньше. — Я почувствовал, как от волнения пересохло во рту. В голову опять полезли жуткие мысли, и я поспешил отогнать их.

Рано отчаиваться. Для начала нужно понять, что с Роксаной. Может, и вправду, переволновалась. Кто знает, что ей пришлось пережить.

Старуха вновь приложила сухонькие ладошки к румяным девичьим щекам и недовольно поцокала языком. Указала скрюченным перстом на низенькую дверку.

— В опочивальню ее неси. Помогу, чем смогу.

Я еле протиснулся в крохотный проход и уложил девушку на единственную в комнате постель. А потом, не дожидаясь распоряжений старухи, стал впотьмах стаскивать с Роксаны пальто.

— Ну-ну… не спеши… — Комнатушку осветил теплый желый свет — это старуха водрузила масляный фонарь на низкую тумбу у кровати. — Ты кем ей приходишься-то, а голубчик?

— Я? — на секунду растерялся, не зная, что ответить. Эдак она еще меня взашей прогонит. Скажет, что посторонним мужикам тут делать нечего. Но я-то, отнюдь не посторонний!

— Я за нее отвечаю! — выпалил решительно и, наплевав на приличия, продолжил раздевать девушку. Под толстым меховым пальто оказалось синее монастырское платье. То самое, в котором я видел Ксану в последний раз. Плотное и глухое до маразма. К коже не подобраться. Так что я первым делом оглядел запястья и шею. Вспомнил, какие отметины оставил после себя Вандебор, и с силой стиснул зубы. Слава Всемогущему, сейчас ничего подобного не нашлось. Но кто знает, что может быть под платьем. Да и если девушку морили голодом, простудили на морозе или, хуже того, изнасиловали, следов не увидишь.

Остается лишь надеяться на опыт знахарки.

Та, тихонько покряхтев, примостилась на краю постели и, разведя Ксане ноги, первым делом сунула морщинистую руку под подол.

Я весь напрягся. Пусть мои познания в женских недомоганиях были скудны, но даже я понял, что она проверяет. И от того лишь сильнее задергался.

В банде Бруммеля, я насчитал человек двенадцать. И все сплошь разбойники и грязные ублюдки. Не поверю, чтобы они не польстились на такую красавицу.

Знахарка меж тем задумчиво пошамкала губами. Вытащила руку и потерла сухие пальцы.

— Вроде не трогали девицу твою. А ежели и трогали, то вреда не причинили, — просипела старуха, а у меня аж от сердца отлегло. — А вот жар у нее знатный. Простыла, никак.

Женщина еще раз пощупала лоб Роксаны, послушала хриплое дыхание. Отвела пальцем веки, потом заглянула в рот. Поохала себе под нос.

— Знать бы еще, сколько дней держится…

— Помочь сможете? — Я нетерпеливо подался вперед и всмотрелся в необычайно яркие глаза старухи.

— Ну, отвар-то, конечно, заварю. Да только зима на дворе, а запасы мои поистощились. Коли не поможет, за новыми травами в лес не сходишь.

— А как же вода? Из озера? — Я вспомнил, что рассказывал Рилл про целебную воду. И что деревенские готовят на ней снадобья.

— Дык, та вода только мужикам и помогает, — усмехнулась знахарка. — Девице твоей от нее проку никакого.

— В смысле? — не понял я.

— Да чего непонятного-то? Говорю ж, для мужчин она. Уж не знаю, отчего так выходит, а я в этих краях всю жизнь провела и не видывала еще ни разу, чтобы водица эта женщине помогла. Да и на вкус — тухлятина! — припечатала хозяйка и скривилась. — А вот тебе, милок, не помешало бы… к озерцу-то прогуляться.

— Успеется, — буркнул я и отвернулся, чтобы старухе не было видно мою раненную щеку.