На переломе

Этот случай, как и многие другие, говорил о высоком моральном духе, неиссякаемом оптимизме и глубокой вере бойцов в нашу победу. В то же время из доклада Надысева я еще и еще раз убеждался в крайне тяжелом состоянии артиллерийских частей и трудности условий, в которых осуществлялась перегруппировка.

Мало того что сосредоточение артиллерии оказывалось под угрозой срыва, частям угрожало не меньшее зло — падеж лошадей. Не могли же мы допустить этого! Были приняты самые энергичные меры. В дело вмешались командующий и член Военного совета фронта. Работники тыла почувствовали сильный нажим, но только развели руками. Да, не приходилось завидовать тыловикам. Они должны были ежедневно подвозить огромное количество грузов многочисленным частям, а возможности были крайне ограниченные.

Положение создалось такое, что многие части сидели на полуголодной норме. Жизнь неумолимо требовала творческого решения задач снабжения и решительного отказа от формального следования уставу. Есть широко известное военным людям правило: снабжение войск осуществляется сверху вниз. Это значит, что фронт своим транспортом должен подвозить грузы армиям, армии дивизиям и т. д. Ну а что было делать, если не хватало транспортных средств? И вот мы вынуждены были осуществлять снабжение войск по обратной схеме, зачастую через голову многих инстанций.

Полки высылали свой транспорт не в дивизии, а на армейские и даже фронтовые склады. При этом часто приходилось серьезно рисковать. Из-за недостатка грузовых автомашин для подвоза боеприпасов, горючего и продовольствия мы вынуждены были использовать орудийные тягачи. Это — крайняя мера, но другого выхода не было. Местное население мобилизовало весь свой гужевой транспорт для перевозки грузов в части армии.

В эти горячие дни в центре внимания оказались наши неутомимые шоферы, которые почти сутками не отрывались от своих баранок. По трудным дорогам, в любую погоду они беспрерывно доставляли войскам сотни и тысячи тонн ценнейшего груза. Их труд был подвигом.

В оставшиеся до наступления дни все наши усилия были направлены на своевременный вывод артиллерии в назначенные районы и подготовку ее к наступлению. Одновременно мы следили за подвозом боеприпасов, уточняли последние разведывательные данные, вносили необходимые исправления в планы артиллерийского наступления. Большую часть времени офицеры фронтового штаба артиллерии проводили в 65-й армии, на ее правом фланге. Полковник Сазонов со своими офицерами, забыв про сон и отдых, работал в стрелковых дивизиях и артиллерийских полках, помогая им в последних приготовлениях к удару по врагу:

Офицеры оперативного отдела находились на наблюдательных пунктах командиров батарей, на огневых позициях, чтобы еще и еще раз проверить, как подготовлены артиллерийские части к выполнению огневых задач. Офицеры разведывательного отдела тщательно изучали последние данные о противнике.

На правом фланге 65-й армии, в двух километрах от переднего края, на высоте с отметкой 90,8 разместился наблюдательный пункт командующего армией и командующего артиллерией. В день наступления здесь должны были находиться К. К. Рокоссовский, Г. Н. Орел, С. И. Руденко, я и некоторые другие старшие офицеры штаба фронта. Поэтому требовалось подготовить блиндаж генералам и офицерам штаба фронта и все необходимое для наблюдения за полем боя.

Своей связи у командующих артиллерией фронтов тогда еще не было, и мне пришлось довольствоваться связью командующего артиллерией армии и одного из артиллерийских полков. Наблюдательный пункт этого полка размещался поблизости.

За три-четыре дня до начала операции Е. И. Левит, А. Я. Свинцицкий и один из помощников Сазонова — майор И. И. Кипровский с утра до вечера находились на наблюдательном пункте, где шли последние приготовления. Здесь произошел случай, который едва не закончился трагически, но, к счастью, обернулся курьезом. Я хочу рассказать о нем вовсе не для того, чтобы развлечь читателя, а чтобы помочь ему понять и почувствовать обстановку тех боевых будней. Даже офицеры штаба фронта, о которых порой говорили как о людях далекого тыла, могли стать жертвой несчастного случая, каких на войне были тысячи.

Вот что рассказал мне майор Кипровский. Левит позвал его в блиндаж покурить, укрывшись от ветра. Свинцицкий остался на наблюдательном пункте. Только друзья закурили в блиндаже, как вдруг услышали крик:

— Летит! Летит!

Через какие-то секунды раздались один за другим два сильных взрыва. Это был очередной налет вражеских бомбардировщиков.

Одна бомба разорвалась где-то поблизости, а вторая угодила прямо по блиндажу. Казалось, при таких обстоятельствах мало что могло остаться от Левита и Кипровского, но они оказались счастливчиками. В месте разрыва бомбы перекрытие рухнуло и завалилось, а над головами наших офицеров уцелело. Получилось, что оба они оказались как бы под односкатной крышей. Их сильно тряхнуло и оглушило, изрядно посыпало песком. Но они остались невредимы.