На переломе

— Я думаю, одной такой роты будет достаточно. И не нужно брать сразу все пять курганов. Самый трудный и важный — левый. Вот его и нужно захватить, а остальные потом и сами не удержатся. Для поддержки роты я выделю одну тяжелую батарею 152-миллиметровых гаубиц, и снарядов не пожалею. Да очень много снарядов и не потребуется. Будем бить по конкретным целям, а их-то мы уже знаем. И я готов голову дать наотрез, что не усидит немец на высоте, не выдержит, сбежит. А там уж пусть ваши орлы не зевают. Нужно будет быстро заминировать все подступы к кургану и подготовиться к отражению контратак. Уж в том, что будут контратаки, можете не сомневаться.

На этом разговор закончился. А 17 декабря все произошло примерно так, как предполагал Телегин.

Назначенная командиром дивизии рота хорошо подготовилась к выполнению задачи. Не подвел и Телегин: выделил для поддержки стрелков 1-ю батарею своего полка под командованием старшего лейтенанта Нетудыхатко, очень удачно выбрал для нее огневую позицию и наблюдательный пункт.

В назначенное время батарея открыла огонь по кургану. Артиллеристы обстреливали противника методично, не торопясь, и все время корректируя огонь. С наблюдательного пункта было хорошо видно, как тяжелые снаряды вспахивали курган. Уже через 20–30 минут немцы начали покидать свои блиндажи и траншеи, ища спасения где-то за высотой.

Батарея вела огонь около часа и израсходовала всего 60 снарядов. Этого оказалось достаточно. Еще не рассеялся дым от последних разрывов, а пехота уже поднялась в атаку. Наши солдаты продемонстрировали незаурядную выучку и через 20 минут уже хозяйничали на кургане, не потеряв ни одного человека.

До вечера на этом участке противник не проявлял активности, а с наступлением темноты предпринял решительную контратаку силами пехоты, танков и самоходных орудий. Но время было упущено. Новые хозяева кургана успели заминировать подступы к своему расположению и хорошо подготовились к встрече врага. Контратаки не имели успеха.

С захватом нашей пехотой левого кургана положение противника на остальных четырех курганах стало опасным и крайне неустойчивым. Вскоре с Пятью курганами все было покончено. И теперь даже не верится, что рота с помощью всего лишь одной батареи сумела за день сделать то, чего не сделала дивизия в течение нескольких дней… Вот уж когда действительно били противника не числом, а умением!

Не менее поучительны были и бои за Казачий курган. Попытки овладеть этой высотой делались 5, 9 и 19 декабря, но все они закончились безуспешно. В этом отношении вина ложится и на командование фронтом. Дело в том, что тогда мы уже вплотную занимались разработкой плана генерального наступления, находились в постоянных разъездах, да и в штабе фронта шла напряженная работа. Проведение всех частных операций было возложено на командование армий. Жизнь показала, что в то время командующие армиями еще нуждались в помощи и добром совете.

Вместе с К. К. Рокоссовским мы попали в 65-ю армию к вечеру 19 декабря, когда третья попытка овладеть Казачьим курганом не увенчалась успехом. И командующий армией П. И. Батов, и его начальник штаба И. С. Глебов видели причину всех неудач в неправильном использовании артиллерии. И за это они упрекали командующего артиллерией И. С. Бескина, сменившего к тому времени Столбошинского. Тут была доля правды, но, конечно, не следовало сваливать всю вину на артиллеристов. Я противник односторонних обвинений. Кстати сказать, в случае неуспеха всегда больше других доставалось артиллерии, ее считали главной виновницей. Слов нет, неточный и несвоевременный огонь не способствует успеху. Но могу с уверенностью сказать, что чаще всего артиллерия производила очень полезную для пехоты и танков работу.

Пожалуй, главной причиной неудачи у Казачьего кургана было то, что к проведению операции приступили без тщательной подготовки, не имея достаточно полных и точных данных о силе и характере обороны противника. В результате получилось так, что командующий артиллерией армии без всякой нужды львиную долю всех орудий использовал для стрельбы прямой наводкой. Тем самым он ослабил удар артиллерии с закрытых позиций. Тут еще раз приходится согласиться с П. И. Батовым, но это далеко не все.

Во время артиллерийской подготовки пехоту не подвели на исходный рубеж. С начала атаки ей пришлось преодолеть большее расстояние, чем следовало бы. А за это время ожили огневые точки противника. Можно было бы подавить их всей мощью оружия ближнего боя. Но командиры стрелковых подразделений считали, что всю эту работу должна выполнять только артиллерия. Это была неправильная, вредная точка зрения. Наконец, ни командиры стрелковых подразделений, ни артиллерийские начальники не продумали, как удержать высоту, если она будет взята.

Командующий фронтом, разобравшись во веем этом, приказал прекратить всякие попытки к наступлению без тщательной подготовки.