На переломе

Самыми первыми из Сибири отправились на запад и первыми вступили в бой так называемые «чёрные» армии, которые начали формироваться ещё летом 1940 года и отправились к месту дислокации 13 июня 1941 года. Год ушёл на их воинскую подготовку. В отличие от других армий они в буквальном смысле «отъедались» и восстанавливали здоровье в течение месяца в черноморских и прочих здравницах. «Везунчики», – скажете, завидуя, вы. В каком-то смысле им действительно повезло, потому что с тюремных нар оказались на воле, хотя и ограниченной армейским распорядком жизни. Как вы уже догадались, это были люди, проштрафившиеся перед советским законом и получившие по благоволению Сталина возможность искупить свою вину на фронте. В отличие от других войск они были в чёрном одеянии, а при нехватке форменной одежды и в собственной, сходя за ополченцев. Несколько утрируя ситуацию, можно сказать, что это были первые негласные штрафники, потому что узаконенные штрафные подразделения появились только в июле 1942 года. Сколько было таких частей, точно сказать не могу. Знаю только, что 16-я, которой командовал К. К. Рокоссовский, была создана именно из такого люда, побывавшего какую-то часть своей жизни в ГУЛАГе, как и их командующий, оказавшийся на воле благодаря заступничеству Будённого.

Дочь Семёна Михайловича, Нина Семёновна, иногда фиксировавшая на бумаге некоторые из воспоминаний своего отца, оставила такой микромемуар: «Будённому приходилось ходить к «отцу народов» много раз, приезжал к нему в любое время. Он вспоминал, как Рокоссовского из тюрьмы буквально за руку вывел. Сталину сказал: «Или освободите Рокоссовского, или отбирайте у меня оружие и сажайте рядом с ним». Сталин молча ходил по комнате, и Будённому подумалось – сейчас правда велит сдать оружие. Но нет, отпустил Константина Константиновича. Рокоссовский обо всём этом знал и до конца относился к Будённому признательно и нежно».

«Чёрные солдаты», как называли их немцы, воевали отчаянно, им нечего было терять. Гитлеровцы не испытывали особого желания встречаться с ними, как и с морской пехотой, воевавшей в чёрных бушлатах. А Рокоссовский, вступивший в командование армией в августе, не жаловался на них. Более того, за годы войны убедился в том, что «можно верить даже тем, кто в своё время по каким-то причинам допустил нарушение закона. Дайте такому человеку возможность искупить свою вину, и увидите, что хорошее в нём возьмёт вверх; любовь к Родине, к своему народу, стремление во что бы то ни стало вернуть их доверие сделают его отважным бойцом».

«В июле, – констатировал в мемуарах Г. К. Жуков, – обстановка на всех направлениях стала ещё сложнее. Несмотря на ввод в сражения большого количества соединений, прибывших из внутренних округов, нам не удалось создать устойчивый фронт стратегической обороны. Противник, хотя и нёс большие потери, по-прежнему на решающих направлениях имел трёх-четырёхкратное превосходство, не говоря уже о танках.

Железнодорожные перевозки наших войск по ряду причин (воинскими эшелонами были забиты все пути. – В. С.) осуществлялись с перебоями. Прибывающие войска зачастую вводились в дело без полного сосредоточения, что отрицательно сказывалось на политико-моральном состоянии частей и их боевой устойчивости».

Лукавит маршал. Он объясняет слабость нашей оперативно-тактической обороны отсутствием сил и средств для её глубокого эшелонирования. Дело не в этом, а в том, что в укрепрайонах она была заблаговременно создана, но потом, в надежде на наш наступательный успех на чужой территории, во многих местах по разным причинам уничтожена. Зачастую для расширения пространства готовящихся к наступлению армий. Такая ситуация, в частности, сложилась в районе Смоленска, где фашисты планировали окружить основную группу войск и открыть путь на Москву. Сражение за Смоленск длилось два месяца. 5-й и 6-й корпуса немцев пошли в обход города с северо-запада и прорвались к Могилёву. Оборонявшая его 13-я армия и наступление 21-й армии под Бобруйском затормозили продвижение фашистских войск на Рославльском направлении, но сдержать напор не смогли. Смоленск был сдан. В сражении за него гитлеровцы потеряли 250 тысяч солдат и офицеров. Под столицей Белоруссии Красная Армия впервые применила реактивные миномёты «катюша». Здесь родилась советская гвардия.