На переломе

Во второй половине июля начальник Генерального штаба начинает создание топографических отрядов для печатания новых карт России, согласованных с последними данными разведки. Попутно решается вопрос о формировании плавучих зенитных батарей, устанавливаемых на кораблях и паромах, необходимых для десантирования в Англии. Уточняются данные о войсках Советского Союза и обсуждается наиболее выгодное решение для наступления на Москву в обход северной группировки русских армий, находящихся на Украине и Черноморском побережье, чтобы вынудить Красную Армию «действовать с перевёрнутым фронтом». «Я предлагаю создать, – отмечает в «Военном дневнике» Гальдер 27 июля 1940 года, – сильную северную группу. В этом случае основная идея операции будет состоять в том, чтобы быстрым ударом от Москвы на юг вынудить крупную южную группировку противника (по имевшимся в Генштабе вермахта данным. – В. С.) перевернуть фронт», ради дезорганизации дислоцирующихся здесь советских войск. Это подсказка фюреру и тем, кто собирается действовать традиционным способом. Как ни прискорбно об этом говорить, германский генштабист, обладавший недюжинным умом, нащупывал нетрадиционные формы ведения войны против традиционалистов советского Генерального штаба, в котором первую скрипку играли Тимошенко и Жуков, не знавшие иного противостояния противнику, кроме обороны и контрнаступления. Не случайно за время ведения военных действий на территории Советского Союза Жуков не выиграл ни одного сражения у Гальдера[20]. Я не веду речь о партизанском движении, которое не признавало «светских» форм цивилизованного противостояния, когда Отчизна оказалась в опасности. А после Сталинграда и Курска, помимо опять-таки традиционных «окружения» и «клещей», Жуков добивал надломленного, но продолжавшего сопротивляться врага русско-азиатским «навалом», не скупясь на жертвы со стороны советского народа, которые превысили количество немецких на территории Германии, увеличив мартиролог погибших за Победу.

29 июля Гальдер вызвал к себе начальника штаба 18-й армии, передислоцированной на близкие к Советскому Союзу границы для уточнения русской «операции». Так фигурирует в «Военном дневнике» нападение Гитлера на нашу страну. В то же время генштабист констатирует значительное преимущество немецких самолётов и зенитных орудий, готовых к высадке десанта в Англии, и утрясается вопрос о соглашении с СССР в случае, если Великобритания пойдёт на союз с Россией. Но для этого, по его мнению, «желательна» встреча Гитлера со Сталиным. Если договорённость состоится, Германия готова даже пойти на уступки. Но не прекращает подготовки к восточной войне. 9 августа Гальдер по-прежнему считает, что для войны с Россией необходимо иметь 120 дивизий, разбитых на две ударные группы, «Север» и «Юг», а также резерв главного командования сухопутных войск. Особое внимание уделяется совершенствованию радиосвязи с войсками вблизи границ Советского Союза. Одновременно с этим рассматривается план стратегического развёртывания войск на Востоке против России.

Комментаторы немецкого издания книги Гальдера считают, что «в его оперативных расчётах захват промышленного района Москвы хотя и играл какую-то роль, однако решающим было соображение, что Советский Союз будет оборонять свою столицу всеми имеющимися у него силами и средствами, а потому лучше нанести решающие удары, которые вызовут поражение Красной Армии, ещё на дальних подступах к Москве»[21]. Возможно, ему удалось в этом переубедить Гитлера, потому что фюрер не проявлял особого интереса к советской столице, хотя после поражения под ней метал громы и молнии в адрес своего генералитета и поменял многих военачальников, в том числе командующего сухопутными войсками Браухича.

Получив в сентябре донесение немецкого военного атташе в Москве о плохом состоянии русских шоссейных дорог, что может препятствовать быстрому продвижению германских танковых войск, Гальдер надолго задумался, но ничем не мог помочь ни своим, ни советским гражданам до часа икс. Ну, а там, в России, было уже не до этих забот… Так и остались российские дороги одной из бед не покорённого фашистами государства. К неудовольствию немецких туристов, постигающих им непонятный русский характер. Видать, не той дорогой пошли их соплеменники без малого семьдесят пять лет назад…

Они пошли дорогой Наполеона и получили тот итог, который ждал и французского завоевателя. Война 1812 года закончилась в 1814 году, в Париже. Гитлеровский итог тот же, фашистская интервенция закончилась приходом советских войск в столицу немецкого наполеонизма – Берлин.