На переломе веков

После того происшествия Сервера решил, что его карьера в военно-морском флоте Испании закончилась. Но на удивление, все обошлось. То есть обошлось для него. Бутовщикам же из состава экипажей пришлось кисло. Из Испании прибыла высокая комиссия, которая вместе с русскими провела расследование происшествия, после чего четверо зачинщиков драки с испанской стороны были вздернуты прямо тут, в Кронштадте, уровняв сим безвозвратные потери русских и испанцев. Еще пара попыток испанских моряков покачать права стоила и так уже некомплектным экипажам нескольких сотрясений и переломов, поскольку сразу после той драки на территории расположения испанских экипажей был выставлен пост морпехов. Лихая испанская вольница решила более не испытывать судьбу, и новичков, прибывших из Испании на замену выбывшим вследствие виселицы и травм, останавливали уже свои.

К удивлению Серверы, ранее относившемуся к российскому военно-морскому флоту весьма пренебрежительно, моряками русские оказались очень неплохими. А уж учителями вообще великолепными. В июне 1897 года его крейсера вышли в Ботнический залив для проведения совместных маневров с практической эскадрой русского Балтийского флота уже с полностью испанскими командами.

Маневры вызвали у испанского адмирала смешанные чувства. С одной стороны, его экипажи показали себя неплохо. А если вспомнить, как и из кого они формировались, так просто отлично. Оба крейсера держали строй, своевременно исполняли все маневры, а отстрелялись так, что едва ли не с двойным запасом перекрыли существующие в испанском флоте нормативы (Сервера и не помнил, когда хоть какой-то испанский корабль в них вообще укладывался). Русские приборы управления огнем проявили себя превосходно. Впрочем, дело было не только в них. Русские явно уже давно отработали систему боевой подготовки на своих кораблях, позволяющую экипажу проводить полноценные занятия даже во время стоянки кораблей у причальной стенки. Для этого у них было все — и болванки тренировочных снарядов, причем не самодельные, а фабричного производства, и методические пособия, и инструкции по мерам безопасности «При проведении тренировок орудийных и торпедных расчетов и команд борьбы за живучесть в условиях базового содержания кораблей». Испанцы учились по тем же методикам, что и русские моряки. Так что недовольство казарменным положением, на которое попали испанцы сразу после той драки, очень быстро сошло на нет. Они выматывались так, что вечером едва успевали доползти до кроватей. И это принесло плоды, заключавшиеся в том, что сейчас испанцы на фоне русских смотрелись вполне достойно.

В общем, адмиралу было чем гордиться. Но с другой стороны, его обуяла зависть. Ну почему, черт возьми, у русских все устроено так толково, а у них, испанцев, чей флот имеет древние традиции, чьи адмиралы бороздили океаны, когда те же русские умели плавать, лишь скромно держась берега, чей адмирал Христофор Колумб, в конце концов, открыл новый континент, ничего такого нет?! Да что там нет — с теми порядками, которые царили в испанском флоте, подобное было просто невозможно. Вследствие полного безденежья, испанские корабли не ходили в учебные походы и не тренировались в ведении огня на учебных стрельбах, а в основной своей массе понуро ржавели у причальных стенок. Офицеры же не давали себе труда не то что организовать занятия и тренировки, но даже на корабле появлялись не чаще раза-двух в месяц…

Долго предаваться печальным размышлениям Сервере не позволили. Сразу по возвращении с учений к адмиралу наведался человек из испанского посольства в Санкт-Петербурге и привез указание прибывшего в столицу за день до окончания учений министра иностранных дел Испании явиться вместе с его офицерами на подписание акта передачи России острова Гуам и договора об аренде острова Самар. Так что вместо отдыха после учений Сервера и шесть его офицеров, которых он счел возможным оторвать от забот по приведению в порядок кораблей, оказались здесь, в Зимнем дворце.

Впрочем, начавшийся после официальных церемоний прием вполне можно было считать отдыхом. Во всяком случае, молодые офицеры, похоже, были в восторге от выпавшей на их долю удачи попасть во дворец русского императора. Хотя сам Сервера с большим удовольствием просто выспался бы.

— Устали, адмирал?

Паскуаль Сервера развернулся и… невольно вытянулся. С человеком, обратившимся к нему, он был знаком шапочно, зато хорошо знал, какое неподдельное уважение испытывают к нему все русские моряки.

— Ничего, ваше высочество, — с легкой улыбкой отозвался испанец, — это приятная усталость. — И с некоторой грустью добавил: — К сожалению, в испанском флоте ни мне, ни моим сослуживцам уже давно не доводилось так уставать.

Генерал-адмирал Романов ответил легким кивком, означавшим, вероятно, как согласие, так и то, что собеседник разделяет сожаление Серверы.

— Пройдемся, — предложил он.

— С радостью, — кивнул Паскуаль.

И они двинулись по залу.

— Извините меня, адмирал, за излишнюю прямоту, но мне хотелось бы знать, как вы оцениваете перспективы Испании в скорой войне.