На переломе веков

Когда испанец продегустировал принесенный секретарем напиток, на самом деле напоминавший орчату весьма отдаленно, но все-таки напоминавший, и развернулся к хозяину кабинета, великий князь встретил его взгляд спокойно. Адмирал одним глотком опрокинул в себя орчату и решительным, движением поставил на стол опустевший стакан.

— Ваше высочество… — начал он.

— Вы хотите узнать, почему я назвал будущую войну скорой? — прервал его хозяин кабинета.

Сервера осекся, а затем молча кивнул. Раз хозяин решил сразу же взять быка за рога — что ж, испанец будет последним, кто выразит по этому поводу свое недовольство.

Генерал-адмирал усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

— Потому что я очень уважаю янки и даже где-то преклоняюсь перед ними.

Адмирал поежился. Тон великого князя был чрезвычайно далек от преклонения. Скорее в нем сквозило презрение.

— Они создали такую систему власти, которая позволяет им не делать ничего из того, что не требуется им самим, не обращая внимания на ранее принятые обязательства. И наоборот, делать то, что им выгодно, точно так же не обращая внимания ни на какие свои обязательства. — Тут великий князь снова усмехнулся: — А что, очень удобно. Что бы ни произошло — ответ один: «Это были обязательства прежней администрации».

— Я… не совсем понимаю, — робко начал Сервера, — как это связано с…

— Будущей войной?

— Да.

— Очень просто. Янки уже подготовились к войне. Флот развернут и превышает испанский по водоизмещению в два раза, а по мощности залпа — в два с половиной. Армия, недавно составлявшая чуть более двадцати пяти тысяч человек, увеличена втрое. И могу вас уверить, с началом войны увеличится в разы. При их экономическом потенциале и численности населения они вполне могут развернуть армию даже в миллион человек… К тому же у них прочные связи с кубинскими и филиппинскими инсургентами, поэтому американцы рассчитывают также и на их поддержку. И имеют для того все основания. Испания же, если я не ошибаюсь, дошла до крайнего предела напряжения всех своих военных сил. Во всяком случае в той части, которую она способна задействовать за пределами своей европейской территории… Так что пушки заряжены. Нужно только поджечь затравку.

— Но у американцев нет повода нападать на Испанию! — возмущенно воскликнул Сервера. — Они не могут пренебречь всеми нормами международного права! Это, это… это обойдется им очень дорого. Европейские державы не потерпят такого беззакония по отношению к Испании, своему соседу. И если я не рассчитываю, что какая-то из европейских держав решится открыто встать на сторону Испании в военном конфликте, то сомнений в том, что солидарность с нами будет выказана иным, причем очень неприятным для янки способом, у меня нет.

Генерал-адмирал хмыкнул, вероятно оценив деликатное «иным, причем очень неприятным для янки способом», и негромко произнес:

— Если повода нет — его следует создать.

— Как?

— Не знаю. Возможно, вы где-то подставитесь. Например, убив в какой-нибудь кубинской деревне чуть больше, чем обычно, местных жителей, поддерживающих мятежников. Или захватив, — губы великого князя саркастически изогнулись, — мирное американское судно, выполняющее обычный торговый рейс, естественно, лживо обвинив его в перевозке на Кубу военной контрабанды. С такими акулами пера, которые есть у господина Херста,[21] американскую публику можно будет убедить в чем угодно. Даже если повод окажется не слишком значительным. Более того… — Великий князь замолчал, а на лице его появилось выражение, будто ему только что в голову пришла некая мысль, в которую он сам пока не может поверить. — Более того, — повторил он спустя некоторое время, — я не исключаю, что столь беспринципная личность, как господин Херст, будет готова пойти даже на то, чтобы лично, не обращаясь в правительство, организовать какую-нибудь грязную провокацию. Настолько грязную, что ни одно правительство, даже янки, никогда бы не пошло ни на что подобное. Херст же вполне на это способен. — Великий князь вздохнул. — Впрочем, это всё предположения. Факты же таковы. Американцы очень не любят держать под ружьем слишком много народа. Это дорого и непроизводительно. И опасно для их системы власти. Поскольку их президент может решить, что он действительно чего-то значит и способен как-то трепыхнуться против денежных мешков, поставивших его на это место. И я не вижу никаких объективных оснований для подобного увеличения численности армии… Ну, кроме желания американцев вмешаться в ваш конфликт с кубинскими мятежниками и принудить Испанию передать опеку над Кубой в руки САСШ. Тем более что об этом уже давно говорят множество влиятельнейших американских политиков, промышленников и военных, например тот же Мэхэн. А вышеупомянутый господин Херст давно раздувает антииспанскую истерию. Так что вывод однозначен — война. И скоро.

Сервера некоторое время обдумывал слова великого князя, затем, вздохнув, произнес: