На переломе веков

В январе, конечно, выход из ситуации нашли. Недаром один из моих преподавателей в Стокгольмской школе бизнеса, профессор Гуннар Эклунд, утверждал, что русские — лучшие в мире логистики. Ну да с нашими-то расстояниями и особенно путями-дорогами это немудрено… Так что — справились. С матом, с криком, с критическим снижением товарных запасов наших нефтяных складов в Англии и Франции, с угрозами срыва поставок, с фрахтом десятка дополнительных транспортов удалось выстроить логистику движения. Крейсерский отряд, обладавший наивысшей дальностью хода без дозаправки, выходил первым, в конце января. Через льды Маркизовой лужи его должен был провести ледокол «Ермак», осенью вернувшийся из навигации по Северному Ледовитому океану. Я планировал дать ему два года поплавать по Северному морскому пути, после чего заказать еще пару, а то и тройку таких же, как для развития нового торгового маршрута, так и на случай необходимости переброски дополнительных морских сил на дальневосточный театр боевых действий. Но неуемный Макаров в последнем плавании слегка повредил ледокол, и тот был вынужден вернуться на Балтику, на ремонт. Так что январь «Ермак» встретил у стенки Адмиралтейского завода…

Крейсера совершат бросок до Порт-Саида, до которого их дальности хода хватало, хоть и впритык, там вновь зальются нефтью под завязку с подошедших из Черного моря пароходов и «наливняков», после чего часть разгруженных транспортов вернется обратно, а остальные вместе с крейсерами двинутся дальше. Промежуточная заправка должна была состояться, в зависимости от условий плавания и, соответственно, расхода топлива, либо в Мадрасе, либо в Сингапуре, ну а дальше — как получится. Из Сингапура крейсера вполне способны дойти до Порт-Артура без дозаправки, а из Мадраса — с одной заправкой. Но особой проблемой это не было. Поскольку европейские державы действовали в Китае сообща, англичане обязались предоставить нам все условия для заправок в своих портах. Впрочем, похоже, дело было не только в этом. Англичанам было любопытно поближе посмотреть на новые русские корабли, а также оценить их возможности оперирования на торговых трассах. Но на это мне было наплевать. Годом раньше — годом позже, всё равно все узнают.

И вот сейчас мы торчали у причальной стенки сингапурского порта борт к борту с пароходом Доброфлота «Саратов», из трюмов которого его кранами и нашими собственными выстрелами[28] перебрасывали нам на палубу связки бочек с нефтью. Слава богу, таскать их, как уголь, никуда не приходится — нефть из бочек сливают с помощью резиновых шлангов. Но и палуба, и матросы, и даже море вокруг корабля уже изгвазданы донельзя. Впрочем, угольная погрузка тоже никогда не отличалась чистотой, так что в этом отношении мы ничего не потеряли.

— Майна!

Стрела со связкой бочек пошла вниз, опуская ее на палубу моего флагмана, новейшего крейсера первого ранга «Рюрик».[29]

— Ваше высочество, — раздался за спиной голос капитана корабля, капитана первого ранга Вирениуса, — извольте отобедать с офицерами. Просим.

Я прекратил терзать себя и повернулся к капитану:

— Непременно, Андрей Андреевич, непременно…